Вчера в Нью-Йорке умер скульптор Эрнст Неизвестный. Его биография представляет собой историю советского послевоенного искусства в миниатюре: Неизвестный воевал, лепил идеологически выверенные сюжеты, бунтовал против власти и официального стиля, эмигрировал и получил запоздалое признание на государственном уровне уже после крушения СССР.
Фото: Юрий Иванов / РИА Новости
Фото: Тихонов / РИА Новости
Фото: Фотоархив журнала «Огонек»
Фото: Петр Кримерман / Фотоархив журнала "Огонек" / Петр Кримерман / Фотоархив журнала
Фото: Фотоархив журнала «Огонек»
Фото: Фотоархив журнала «Огонек»
Фото: Фотоархив журнала «Огонек»
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Илья Питалев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Илья Питалев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Павел Смертин / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
Фото: Reuters
Фото: Alexei Vladykin / AP
Эрнст Неизвестный родился в Свердловске (Екатеринбурге) в 1925 году. Интеллигентная семья поддерживала рано проявившийся талант художника и отправила сына учиться в Ленинград. Оттуда Неизвестный ушел на войну десантником, стал командиром стрелкового взвода и в 1944 году получил тяжелейшее ранение. Родителям приходят похоронка и уведомление о награждении орденом Красной Звезды посмертно. Неизвестный, однако, возвращается и начинает стремительную карьеру ваятеля. В 1955 году он уже член Союза художников СССР (тут статус ветерана войны скорее помог), получает индивидуальные заказы, но в основном трудится подмастерьем главного монументалиста сталинской эпохи Евгения Вучетича.
Оттепельная либерализация заставляет Неизвестного реагировать на расширившееся поле искусства. Под влиянием западной послевоенной скульптуры — Генри Мура, Альберто Джакометти — он вырабатывает собственную манеру, весьма экспрессивную и выразительную. По легенде на личные творческие эксперименты Неизвестный собирает металлолом: материал для памятников в СССР на строгом учете.
В 1962 году происходит первое серьезное столкновение Неизвестного с властью. Вместе со Студией Белютина и другими экспериментаторами оттепели (Владимир Янкилевский, Юло Соостер) он участвует в выставке к 30-летию МОССХ. Раздел, посвященный новым формам советского искусства, вызывает гнев первого секретаря ЦК Никиты Хрущева. Словесная перепалка Хрущева и Неизвестного тоже легендарна. «Ты педераст?» — спрашивает руководитель страны. «Нет. Дайте мне девушку, я сейчас докажу»,— отвечает скульптор. «В этом человеке есть дьявол и ангел,— со свойственной ему афористичностью резюмирует Хрущев.— Дьявола мы уничтожим, а ангелу поможем». Взаимная симпатия, возникшая у первого секретаря и скульптора, не прервалась и после того, как Хрущева отставили в 1964 году. После его смерти в 1974 году Неизвестный по заказу семьи создает великолепное надгробие и одновременно одну из лучших своих работ.
Уже в 1960-е Неизвестный становится полуфольклорным, полумифическим персонажем, Гераклом современного искусства, равно талантливым и в творчестве, и в бесконечных застольях. Его самомнение входит почти что в поговорку и отражено в байке Сергея Довлатова: «Эрнст говорил о своей роли в искусстве: “Горизонталь — это жизнь. Вертикаль — это Бог. В точке пересечения — я, Шекспир и Леонардо!”». Ужиться с системой официальных заказов такая позиция не очень помогала, и в 1976 году Неизвестный эмигрирует сначала в Швейцарию, а потом в Нью-Йорк. Там он обзаводится галереей и кругом коллекционеров, но его начинает теснить новое поколение — молодые концептуалисты и соцартисты. Постепенно Неизвестный приходит к библейским сюжетам и глобальным обобщениям, которые после распада СССР вроде бы снова актуальны. Тем не менее его памятников на родине даже после 1991 года не так много, как хотелось бы скульптору. Для постсоветской художественной среды он реликт 1960-х, для тех монументалистов, что готовы работать для новой власти,— опасный конкурент. Правда, его статус все-таки признают. В 1995 году он получает Государственную премию, в 2000-м — орден Почета. В 2013 году в родном Екатеринбурге открывается Музей Неизвестного. Тем не менее его роль и положение в советском и русском искусстве до сих не оценены и не описаны как следует.