Москва и Эр-Рияд стабилизируют нефтяной рынок. Заявление об этом подписали глава российского Минэнерго Александр Новак и министр энергетики Саудовской Аравии Халид Аль-Фалих. Господин Новак ответил на вопросы экономического обозревателя «Коммерсантъ FM» Олега Богданова.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ
— Все внимательно следят за тем, что происходило сегодня в Китае. Перед пресс-конференцией рост цен на нефть был очень приличным — 5%. Все ждали анонсирования соглашения о заморозке, этого не произошло. О чем удалось договориться с Саудовской Аравией?
— Сегодня мы действительно провели переговоры, на мой взгляд, достаточно конструктивные. Впервые, может быть, за много лет мы с Саудовской Аравией вышли на конкретный документ, подписание, совместное заявление. Мы впервые договорились о том, что будем координировать свои действия в направлении стабилизации нефтяных рынков. Уже более двух лет цены достаточно низкие, они не удовлетворяют ни производителей, ни покупателей нефти и создают большие будущие риски, потому что ежегодные инвестиции в отрасль фактически сократились — каждый год на $200-250 млрд.
Буквально недавно была статистика о том, что впервые прирост запасов по геологоразведочным работам был наименьшим за последние 70 лет. Это говорит о том, что в перспективе могут быть риски дефицита энергоресурсов, поэтому странам необходимо координировать свои действия с тем, чтобы побыстрее сбалансировать рынки. Такую работу мы проводили в начале года. Там были разногласия между странами ОПЕК, в том числе между нами и Саудовской Аравией по подходам. И сегодня, мне кажется, довольно позитивный сигнал в том, что мы договорились проводить совместные действия, связанные со стабилизацией рынка. В принципе, есть разные варианты этих совместных действий.
— Какие варианты?
— Вы сказали о том, что рынок в ожидании нашего заявления подрос, в ожидании того, что мы должны были объявить о заморозке. Но принципиально, конечно, мы не могли сейчас сказать, что мы замораживаем доходы. Мы будем над этим работать, это наш инструмент, и мы сейчас его прорабатываем конкретно. И Саудовская Аравия, и мы согласны, что нужно это делать. В ближайшее время мы проработаем конкретные механизмы. В том числе это будут открытые двери для других стран. Важно, что две крупнейшие добывающие страны в мире, которые обеспечивают более 22% добычи нефти в мире, могут между собой сейчас договариваться о том, как проводить эту скоординированную политику.
— А позиция Саудовской Аравии в рамках ОПЕК или независимо от ОПЕК сегодня была высказана?
— Это двусторонний документ, двусторонние переговоры. Поэтому две страны готовы проводить такую политику. Но при этом, конечно, мы призываем и те страны, которые также входят в ОПЕК или не входят в ОПЕК, готовые в этом участвовать.
— В прошлый раз препятствием была позиция Ирана. Сейчас Иран резко нарастил добычу, многие говорят уже о 4 млн баррелей. Сегодня представитель основной нефтедобывающей иранской компании выступал, говорил, что два месяца — и 4 млн баррелей будут добывать. Будет ли позиция Ирана таким же камнем преткновения в решении о заморозке?
— Иран действительно вышел уже почти на досанкционный уровень. Мы и коллеги из Саудовской Аравии сегодня на пресс-конференции подтвердили, что при достижении Ираном досанкционных объемов он может присоединиться. При этом Иран сам подтверждал неоднократно такую позицию. Там есть один вопрос, касающийся именно цифры, которой, как считает Иран, он должен достигнуть или другие члены ОПЕК, но это внутреннее дело ОПЕК. Принципиально все согласны, что Иран почти достиг, и он готов присоединиться к этому.
— Президент, кстати, сказал, что в основном текущая цена на нефть устраивает Российскую Федерацию. Какой уровень цен был бы оптимальным в данной обстановке и для потребителей, и для производителей?
— Конкретные цифры всегда сложно называть. Мы и ранее прогнозировали, что цена от 50 до 60 руб., наверное, была бы справедливой и для производителей, и для потребителей. На мой взгляд, такая цена позволит привлечь инвестиции в отрасль. Но все будет зависеть в любом случае от баланса спроса и предложения на рынке. Я хочу сказать, что заморозка нужна не для того, чтобы цены повысить, а для того, чтобы предлагать, чтобы те излишки, которые есть на рынке, можно было бы быстрее ликвидировать. Потому что процесс ребалансировки, на наш взгляд, достаточно затянулся — он длится более двух лет. И ранее при таких кризисах ОПЕК принимал активные действия по поводу сокращения объемов добычи или других действий.
Сегодня мы наблюдаем, что фактически конкуренция на рынке достаточно большая, все страны пытаются сохранить свою долю на рынке. И эти нескоординированные действия позволяют, к сожалению, держаться низким ценам очень долго, что, в свою очередь, создает огромные риски. Инвестиции из отрасли за последние два с половиной года ушли, это более $500 млрд. Поэтому, конечно, ребалансировка более быстрыми темпами выгодна всем.