Тихий среди "диких"

ГМИИ имени Пушкина открывает выставку Альбера Марке

Не успели все желающие дойти до Рафаэля, как ГМИИ показал роскошного Пиранези, а на этой неделе открывает выставку Альбера Марке, приехавшую из Музея современного искусства Парижа и включающую работы из собраний Европы и Америки.

Кира Долинина

Марке, конечно, не блистательный Рафаэль и точно не роскошный утопист Пиранези — эти сравнения к нему вообще применить нельзя. Потому что Марке — едва ли не самый тихий гений французской живописи, в целом скромностью и молчаливостью никогда не отличавшейся.

Марке прожил 72 года (1875-1947) и практически всегда был в той или иной степени востребованным художником, иногда больше, иногда меньше, но были и маршаны, и выставки, и критика, а вот шлейфа бедной и несчастной непризнанности, столь украшающего беллетристическую историю искусства, не было. Как не было и каких-то особенных дат, картин и событий в его биографии. В ней все повороты — отражения бурь ХХ века, сама жизнь Марке текла неторопливо, как текла под его окнами Сена, сотни раз им написанная. На его картинах — Париж и Алжир, Сена и Средиземное море, горы и соборы, рыбацкие лодки и барки у набережных столицы — все пребывает в абсолютном покое вечности, в которой человеку и места-то особо нет. И даже ню, даже те, которые с веселой его парижской подругой Ивонн-Эрнестин, тоже из области созерцательной, в которой живопись есть наслаждение больше визуальное, чем чувственное.

Даже самые яркие полотна Марке — тихий вздох моря по сравнению с бурными штормами на холстах его друзей

Он дружил и выставлялся с самыми что ни на есть настоящими "дикими", но его фовизм, в отличие от Матисса, Дерена, Дюфи, Руо и других собратьев, был скорее соглашательским, приятельским, чем программным. Разница прежде всего в цвете. Даже самые яркие полотна Марке — тихий вздох моря по сравнению с бурными штормами на холстах его друзей. Об этом прекрасно напишет Валентин Катаев, посетивший Марке в его мастерской: "Ведь это он научил художников передавать воду белилами. Ведь это он с необычайной смелостью ввел употребление натурального черного цвета в то время, когда Париж, а за ним и весь мир сходил с ума от изощренной техники импрессионистов, разлагавших основной цвет на тысячи составных частей. Ведь это он наглядно показал, что цвет — это эпитет, который может с предельной, лапидарной, почти научной точностью определить качество предмета — будь то чугунная ограда Сены, буксирный пароход или куст боярышника на сельской меже".

Катаев в своем восхищении Марке не был одинок. Открытых русских сезаннистов было, конечно, больше, но поклонники Марке, видевшие его работы в щукинской и морозовской коллекциях, пронесли это знание далеко вглубь XX века. Об этом на московской выставке будет отдельная часть экспозиции: произведения выпускников ВХУТЕМАСа--ВХУТЕИНа 1920-х годов, представителей московской группы "13" и ленинградского объединения "Круг художников" как медиаторов сакрального знания о раннем французском модернисте.

Популярности (а значит, и большей разрешенности) Марке в СССР способствовали и главный культуртрегер франко-русского пространства Илья Эренбург, и, конечно, приезд самого Марке в СССР в 1934 году. Эренбург вспоминал об их первой встрече: "Я не видел художника скромнее, чем Альбер Марке. Слава ему претила. Когда его хотели сделать академиком, он чуть было не заболел, протестовал, умолял забыть о нем. Да и не пробовал он никого ниспровергать, не писал манифестов или деклараций. В молодости на несколько лет он примкнул к группе "диких", но не потому, что соблазнился их художественными канонами,— не хотел обидеть своего друга Матисса. Он не любил спорить, прятался от журналистов. При первом знакомстве сказал с виноватой улыбкой: "Вы меня простите... Я умею разговаривать только кистями..."". И свидетельствовал потом об интересе Марке к стране коммунистов: "Когда он вернулся в Париж, его спрашивали, правда ли, что в Советском Союзе ад. Он отвечал, что мало разбирается в политике, никогда в жизни не голосовал: "А в России мне понравилось. Подумайте — большое государство, где деньги не решают судьбу человека! Разве это не замечательно?.. Потом, там, кажется, нет Академии художеств, во всяком случае, никто мне о ней не говорил..." (Академия художеств была восстановлена незадолго до того, как Марке приехал в Ленинград; но он увидел Неву, рабочих, школьников — академиков не успел заметить.)".

Про политику Марке, конечно, немного лукавил. Он, может, и не голосовал, но ввязался в политику тогда, когда почувствовал, что иначе нельзя остаться достойным человеком: в 1938 году он подписал письмо протеста против преследования немецких интеллектуалов нацистами. В 1940-м уехал из Парижа в Алжир, опасаясь преследований за это письмо, тогда же отказался от участия в Салоне Тюильри, потому что от художников требовали сертификат о "непринадлежности к еврейской расе". В 1942-м в Алжире он организовывал продажу работ в пользу Сопротивления, а в 1943-м дарил генералу де Голлю свои картины в знак восхищения. Наконец, в 1946 году он вернулся в Париж и помогал еврейским детям и военнопленным. И да, он еще успел отклонить предложение вступить в запятнавшую себя коллаборационизмом академию и потребовать ее роспуска.

В 1930-х Матисс говорил о нем: "Большего бессребреника, чем Марке, я не знаю. У него рисунок твердый, порой острый, как у старых японцев... А сердце у него девушки из старинного романса: не только никого не обидит — расстроится, что не дал себя как следует обидеть..." Из войны он вышел не столько борцом, сколько защитником. Он не видел смысла в званиях и медалях, отказался даже от ордена Почетного легиона — возможность спокойно писать картины он ценил гораздо больше. Так и жил до самого конца. Его жена, писательница Марсель Марке, написала Эренбургу про последние дни мужа: "Марке оперировали в январе 1947 года. Операция не помогла; он слабел с каждым днем, знал, что умирает, и все же продолжал работать. Он написал еще восемь холстов — Сена... Он умер в июне". Умер, оставив после себя Париж, на который теперь мы смотрим его глазами.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...