В последние два года в России прокатилась волна проверок и закрытия так называемых неэффективных вузов. Речь идет об учебных заведениях, не соответствующих показателям "мониторинга эффективности". Результат — дискриминация заочного и дистанционного образования, а также других услуг, востребованных рынком.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Практика показала, что мониторинг эффективности вузов носит кампанейский характер, а главным виновником низкого качества образования "назначена" подготовка экономистов.
Показатели мониторинга отражают семь направлений деятельности вуза: "Образовательная деятельность", "Финансово-экономическая деятельность", "Международная деятельность", "Научно-исследовательская деятельность", "Трудоустройство", "Заработная плата научно-педагогических работников" и дополнительный показатель "Кадровый состав" (для вузов, не имеющих специфики деятельности).
Выбранные показатели носят дискриминационный характер по отношению к региональным вузам, вузам экономического направления и вузам, ориентированным на заочную форму образования. Три показателя из семи фактически не могут быть выполнены вузами, в которых нет обучения по очной форме. Такие показатели, как "Образовательная деятельность" (средний балл ЕГЭ поступивших в вуз на очную форму обучения), "Трудоустройство" (процент выпускников очной формы обучения, нашедших работу в течение года после окончания вуза) имеют прямую ссылку на очную форму обучения. Показатель "Финансово-экономическая деятельность" (доходы из средств от приносящей доход деятельности в расчете на одного научно-педагогического работника в 2015 году — 1327,57 тыс. руб.) опять-таки ориентирован в целом на затраты по очной форме обучения. Так как бюджетное финансирование одного студента очной формы обучения в год составляло в 2015-м 63,37-70,74 тыс. руб., а отношение числа преподавателей к числу студентов — 1 к 10, то 50% доходов вуз должен заработать на студентах-очниках, а остальные 50% — за счет другой деятельности. Вот и получается показатель мониторинга 1327,3 тыс. руб. В то же время, согласно действовавшему в прошлом году нормативу Минобрнауки, затраты на одного студента-заочника составляли лишь 20% от затрат на обучение студента очной формы обучения. Эти три показателя не могут быть выполнены вузами, в которых нет очного обучения, то есть дискриминируют заочную форму обучения, которая по закону равноправна очной.
Развитие дистанционного образования, тоже не являющегося очной формой, поставит вузы, приступившие к его реализации, в такое же — заведомо "неэффективное" — положение.
Дискриминация заочного образования абсурдна. Как правило, на заочной форме обучаются люди, которые уже имеют место работы и хотят повысить квалификацию
Дискриминация заочного образования абсурдна. Как правило, на заочной форме обучаются люди, которые уже имеют место работы и хотят повысить квалификацию. Получается, что если высшее учебное заведение готовит человека, определившегося де-факто с выбором специальности, то оно работает менее эффективно с точки зрения "мониторинга эффективности", чем вуз, готовящий человека, о котором еще не известно, будет ли он работать по полученной специальности.
Теперь о показателях мониторинга. Во-первых, дискриминационный характер особенно очевиден на примере показателя "Трудоустройство", поскольку он не засчитывается даже тем вузам, у которых еще не было выпуска специалистов. Кроме того, представляется более справедливым, чтобы оценивалось не просто трудоустройство, а трудоустройство по полученной специальности. Проблема государственного масштаба состоит в том, что если среди невостребованных народным хозяйством выпускников есть как экономисты, так и инженеры, то подготовка экономистов осуществляется преимущественно на возмездной основе, а инженеров — за счет средств федерального бюджета.
Во-вторых, дискриминационный характер для региональных вузов и вузов специфической направленности имеет и показатель международной деятельности (наличие свыше 1% иностранных обучающихся и выпускников). Основному количеству иностранных студентов не нужны знания по направлениям подготовки, ориентированным на гражданское, налоговое, судебное, бюджетное и др. законодательство нашей страны.
Рассмотрим показатель "Кадровый состав". Очевидно, что научно-педагогический персонал вузов должен соответствовать требованиям федеральных государственных образовательных стандартов; так, в них установлено, что 70%, а в магистратуре — 80% научно-педагогических работников, реализующих образовательную программу, должны иметь ученую степень кандидата и доктора наук. Это требование понятно.
Однако в мониторинге эффективности оно трансформировано в требование к числу научно-педагогических работников, имеющих ученую степень кандидата и доктора наук в расчете на 100 студентов, а именно — свыше 2,78 чел. Что это за цифра? Почему перечеркиваются действующие федеральные государственные образовательные стандарты, на которые ориентируются в своей работе вузы, и вводятся новые непонятные, ничего не отражающие цифры?
Если процедуры лицензирования и аккредитации осуществляются по конкретным направлениям и специальностям подготовки, то новоявленные показатели "мониторинга эффективности" относятся к деятельности вуза в целом, и при этом в нем может быть несколько десятков таких направлений.
В-третьих, дискриминационный характер для вузов, специализирующихся на подготовке специалистов по экономическим направлениям, имеет показатель "Научно-исследовательская деятельность". Требование мониторинга эффективности по всей научно-исследовательской деятельности почему-то сужается до требования к объему выполненных за год научно-исследовательских работ, например в 2016 году — свыше 51,28 тыс. руб. на одного научно-педагогического работника без учета собственных средств вуза, направленных на выполнение платных научно-исследовательских работ по хозяйственным договорам. Напрашивается вопрос: почему не учитываются другие виды научных исследований — публикации статей, монографий, проведение исследований за счет собственных средств? Не для того ли, чтобы ущемить вузы нетехнического профиля?
Исследования экономического профиля заказываются вузам гораздо реже и совсем в других объемах, как не требующие лабораторного оборудования и материалов, необходимых для проведения опытных работ. В результате для университетов, в которых наряду с техническими есть и экономические направления подготовки, показатель мониторинга эффективности "Научная деятельность" выполняется за счет технических направлений, в то время как по экономическим направлениям в них научные исследования по хозяйственным договорам не ведутся годами и даже десятилетиями. Специализированные же экономические вузы должны выполнить данный показатель только на основании менее объемных "чисто экономических" исследований.
Очень много вопросов вызывает показатель "Заработная плата научно-педагогических работников" (отношение средней зарплаты научно-педагогических работников к средней зарплате в регионе). При проведении прошлогоднего мониторинга по результатам 2014 года он составлял 125%. А при проведении мониторинга в 2016-м по результатам 2015-го оказался единственным показателем из семи, который вырос до 133%, о чем стало известно только после публикации самих результатов мониторинга. Складывается впечатление, что значение этого показателя специально устанавливается таким образом, чтобы многие вузы не могли его выполнить.
Непонятно, каким образом экономически обосновывался уровень этого показателя в 2016 году. Из каких источников должно было произойти столь существенное повышение? Размеры бюджетного финансирования вузов в части оплаты труда не менялись, Минобрнауки оплату труда в 2015/16 учебном году не повышало. На самом деле в бюджетных вузах месячный оклад составляет: у ассистента (без ученой степени и ученого звания) — 8550 руб., доцента, кандидата наук — 17 000 руб., профессора, доктора наук — 24 000 руб. Преподавательское сообщество пребывает в постоянном недоумении по поводу отчетности своих вузов в министерство об их заработке. Нам известно, что, например, в некоторых вузах с целью соответствия данному показателю совместительство оформляют как доплату, что искажает реальное положение в системе оплаты труда в высшем образовании. Очевидно, что, прежде чем включать такой показатель в мониторинг, следовало бы сформировать прозрачный механизм оплаты труда научно-педагогических работников и отказаться от усредненного показателя.
Целенаправленно дискриминационный характер показателей "мониторинга эффективности" должен стать предметом изучения Федеральной антимонопольной службы
Нет сомнения, что целенаправленно дискриминационный характер показателей "мониторинга эффективности" должен стать предметом изучения Федеральной антимонопольной службы Российской Федерации.
Невыполнение четырех из семи показателей мониторинга эффективности приводит к проведению внеплановой проверки вуза Рособрнадзором. Цель проверки — уточнение выполнения образовательным учреждением лицензионных и аккредитационных требований. Однако если методология проведения плановой проверки строго определена и ее результаты документально обоснованы актами, то некорректная система показателей, на основе которой проводится мониторинг эффективности вузов, порождает некорректную процедуру внеплановых проверок.
Создается впечатление, что экспертные комиссии приезжают в вуз с целью любыми способами доказать необходимость фактически его закрыть или, по крайней мере, ликвидировать экономические направления подготовки. При этом используются подготовленные шаблоны с "выявленными нарушениями" независимо от того, есть ли нарушения на самом деле, а в качестве аргументов эксперты Рособрнадзора используют следующие заявления: "не видели", "не нашли", "не заметили", "не согласны — судитесь".
На основании такой "проверки", которая обществу преподносится как "заслуга выявления псевдовуза", составляется акт, являющийся основанием для приостановки государственной аккредитации образовательной деятельности вуза. Для исправления "нарушений" дается месяц, за который вуз подготавливает ответ, объемом несколько тысяч листов по каждому направлению подготовки. После этого... издается приказ о лишении вуза государственной аккредитации на основании нового акта, формально составленного на основе проверки поступивших от учебного заведения документов об исправлении нарушений. На просьбу ознакомить учебное заведение с новым актом Рособрнадзор отвечает отказом. Получается, что вуз наказывается по основаниям, о которых ему Рособрнадзор категорически не сообщает.
Страшно говорить, но внеправовые действия Рособрнадзора в рамках проверок "неэффективных вузов" очень напоминают внеправовые действия Всемирного антидопингового агентства (WADA) по отношению к российским спортсменам. За красивыми лозунгами "мониторинга эффективности" Рособрнадзор "кошмарит" вузы как при выборе показателей оценки, так и при самой процедуре проверки, а также при принятии решений по ее результатам. При этом страдают студенты, преподаватели, учредители, вложившие много сил и средств в организацию образовательной деятельности.
Рособрнадзор — государственная структура, потребляющая огромные бюджетные средства. И если после многолетней его работы по контролю качества подготовки оказывается, что сотни вузов работали неэффективно, то возникает вопрос об эффективности работы самого Рособрнадзора.
Псевдопроверки гораздо опаснее псевдовузов, назначенных таковыми по вышеописанной "методике". Ведь проверки эти осуществляются от имени государства и вводят общество в заблуждение о реальных проблемах высшего образования.
