Школа русской финразведки

Бюро кредитных историй появились в Российской Империи во время бурного экономического роста 1870-х годов, вскоре после революции были воссозданы. Во время нэпа чекисты осознали важность этого института и взяли его под особый контроль, но уже ненадолго — вместе с исчезновением рыночной экономики расформировано было и легендарное "Кредит-бюро".

СЕРГЕЙ СЕЛЕЕВ

Освобождение крестьян и рост торговли в конце XIX века привели к увеличению объема кредитных операций и торговых сделок. Возникла необходимость оценки состоятельности граждан и организаций перед выдачей ссуд, обострилась проблема возврата кредитных долгов. В связи с этим были созданы специальные справочные конторы, которые занимались финансовой разведкой, но не брезговали и взысканием долгов. С небольшим перерывом на Гражданскую войну подобные организации просуществовали до начала 1930-х годов.

Почтенное дело

Справочные бюро, выдававшие справки о кредитоспособности и финансовом благополучии торговых фирм, стали появляться в Европе в начале 1870-х годов. Примерно через десять лет появились они и в России — как всегда, новое да чуждое завезли в нашу страну немцы. Первое справочное учреждение было открыто на Нижегородской ярмарке немцем Вильгельмом Шиммельмпфенгом, начавшим свою деятельность в Германии в 1872 году. В книге абонентов Нижегородской ярмарочной телефонной сети было указано, что "институт В. Шиммельмпфенга находится на Нижегородской ярмарке по адресу: главная 12 линия, N69-70 и имеет номер ярмарочного телефона — 27". Фирма Шиммельмпфенга существует в Германии и сегодня.

В конце XIX века Нижегородская ярмарка была одним из главных экономических форумов Российской Империи, там заключалось огромное количество сделок. Поэтому фирмы, которые за щедрое вознаграждение предоставляли качественную инсайдерскую информацию о контрагентах, присутствовали на ярмарке во множестве.

У большинства таких предприятий была своя специализация: одни сообщали сведения о кредитоспособности фирм, другие — о деловых качествах отдельных лиц. Крупнейшей универсальной конторой, с огромным штатом агентов и осведомителей, была компания Соломона Клячкина "С. Клячкин и Ко", которая имела правление в Москве, шесть отделений, в том числе три заграничных, три агентства, а также соглашения о сотрудничестве с тремя иностранными справочными фирмами. "Соломон Клячкин" — это было не просто имя. Это была гарантия качества.

Сроки составления справок о человеке или фирме варьировались от двух до семи дней и зависели от сложности запроса. В справку об организациях входила характеристика финансового баланса фирмы, упоминание о случаях непогашения задолженности, репутация фирмы в торговой среде и рекомендации для заказчика — о согласии или отказе от сделки.

Для справки о частном лице собиралась информация о состоятельности человека, его заработках и долгах, о репутации среди займодателей. Постоянным клиентам фирмы Клячкина предоставлялась возможность купить абонемент, по которому можно было заказывать справки со значительной скидкой. Копии всех заключений, выдаваемые справочной конторой, одновременно отправлялись во все ее отделения, где сразу же по получении определялись в архив. В 1912 году архив фирмы содержал свыше 550 тыс. актов о торгующих в России фирмах, что существенно ускоряло подготовку справок.

В конце 1900 года в польском городе Лодзь вышла "Справочная книга Клячкина на 1901 год". Контора провела огромную работу и собрала информацию о 40 тыс. фирм из 2170 губернских и уездных городов Российской Империи. Справочник охватывал три области торговли — мануфактуру, галантерею и бакалею, но служил весьма эффективной рекламой услуг фирмы Клячкина.

"Контора предприняла этот труд, не останавливаясь пред громадными затратами, сопряженными с изданием книги, и не принимая объявлений, покрывающих в таких случаях расходы по составлению подобных книг,— писал в предисловии к изданию Соломон Клячкин.— При этом контора руководствовалась: 1) желанием многочисленных клиентов иметь для ориентировки во всякаго рода коммерческих делах справочную книгу и 2) сознанием, что книга эта окажет большую услугу банкирским конторам, фабрикантам, агентам и оптовщикам в случаях необходимости моментальной справки о купце".

Примечательно, что кроме торговцев в справочнике были указаны "все банковские учреждения и частные банкиры, принимающие векселя на инкассо, также и нотариусы на случай, если нужно послать векселя к протесту". Указание на векселя было связано с тем, что фирма Клячкина занималась и коллекторской деятельностью — принимала заявки от клиентов на возврат долгов по векселям и распискам или же перекупала долговые бумаги и сама занималась взысканием этих средств.

В процессе взыскания долгов "С. Клячкин и Ко" очень эффективно использовала продажные средства массовой информации. Например, московская газета "Коммерсантъ" практически обслуживала ее интересы — в каждом номере без указания автора материала печатались подаваемые Соломоном Клячкиным сведения о фирмах-неплательщиках.

Пытаясь оказать давление на должника, Клячкин иногда переходил границы дозволенного, публикуя откровенную клевету, за что приходилось отвечать. "Сегодня в окружном суде слушалось дело по обвинению редактора московской газеты "Коммерсантъ" и представителя справочной конторы "С. Клячкин и Ко" курским купцом Ульяновым-Ульковым в клевете в печати,— сообщало "Русское Слово" в декабре 1912 года.— В газете "Коммерсантъ" появилась заметка о прекращении фирмой Ульянова-Улькова платежей. Редактор газеты "Коммерсантъ" г. Моисеенко на запрос бр. Ульяновых-Ульковых, кто является автором заметки, сообщил, что заметка получена редакцией из конторы "С. Клячкина и Ко". На этом основании братья Ульяновы-Ульковы привлекли г. Моисеенко и С. Клячкина за клевету. Суд вынес обоим обвинительный приговор. С. Клячкин приговорен к 1 месяцу ареста при тюрьме, а редактор Моисеенко — к семи дням".

Невзирая на такие неприятности, до революции контора работала очень успешно, расширяла штат и географию проверяемых предприятий. Архив Клячкина располагал сведениями о производствах и их владельцах по всей Российской Империи: в Чите, Омске, Варшаве, Казани, Самаре, Твери, Нижнем Новгороде, Брянске, Пятигорске, Керчи, Перми, Тифлисе, Владикавказе, Симферополе, Тюмени, Ташкенте, Саратове и, конечно, в Москве и Санкт-Петербурге. На донесениях фирмы Клячкина, размещенных на специальных почтовых карточках, ставились специальные приписки: "Конфиденциально", "Настоящее сообщение имеет исключительно частный характер, и за всякую огласку адресат ответственен", "Контора просит, если сведения в чем-либо не согласуются с данными, имеющимися у абонента, немедленно ей об этом сообщить, указав, в чем именно заключается разногласие. Контора не будет жалеть расходов и старания для восстановления истины".

"Кредит-бюро". Государственный интерес

В годы Гражданской войны работа контор по выдаче справок о кредитоспособности была приостановлена. Возрождение произошло с началом новой экономической политики. Реанимация банковской отрасли, снятие запрета на частную торговлю, введение хозрасчета для госпредприятий и кооперации вновь сделали актуальной деятельность подобных учреждений. Не должно вызывать удивление то, что организаторами нового частного института "Первое российское товарищество "Кредит-бюро"" стали акционеры дореволюционного общества "С. Клячкин и Ко" во главе с незабвенным Соломоном Григорьевичем Клячкиным. Они обладали опытом подобного рода деятельности, к тому же им в значительной мере удалось сохранить базу осведомителей и агентов.

Дело оставалось за малым: необходимо было полностью восстановить аппарат фирмы, состоявший из технического конторского персонала, решершеров (сотрудников, составлявших справки), осведомителей и корреспондентов. "Подбор решершеров для работы в "Кредит-Бюро" осуществлялся строго с учетом его морально-нравственных качеств, квалификации и соответствующего образования,— утверждает российский экономист Константин Ким.— При этом на решершера возлагались обязательства и ответственность согласно утвержденной инструкции под названием "Подписка для решершера и обязательства"".

В подписке отмечалось: "обязуюсь с момента моего утверждения в должности решершера не заниматься никакими другими делами, в особенности торговыми, ни со своей стороны, ни по поручениям для третьего лица". Обязанности решершеров в системе службы "Кредит-бюро" строго регламентировались — указывались сроки сдачи соответствующих данных о кредитоспособности; качество и полнота сведений в справке. На подготовку справки о частных фирмах отводилось два дня, о государственных и кооперативных предприятиях — три.

Справки наводятся согласно, без шума и суеты и с большим тактом

Сбор необходимой информации для справки о кредитоспособности частной фирмы рекомендовалось проводить следующим образом: "1. Справки наводятся согласно, без шума и суеты и с большим тактом. 2. Вопросы, на которые решершер должен дать исчерпывающие ответы: а) точное наименование фирмы, адрес; б) на чье имя выбираются права и кто является фактическим владельцем; в) есть ли негласные компаньоны и кто; г) прошлое всех компаньонов; д) какой капитал вложен в дело и каким приблизительно капиталом, кроме дела, располагает владелец; е) сколько имеется товаров (наличных и в пути) и какова задолженность и кому; сроки платежей; ж) с кем работает фирма (у кого покупает и кому продает); з) какой образ жизни ведут владельцы".

В целом существовало 17 пунктов, на которые решершер должен был дать ответ при подготовке справки о кредитоспособности. Существовал месячный план по количеству справок, за перевыполнение которого решершер премировался. Все справки были полностью конфиденциальными.

Кроме штатных решершеров, при местных конторах имелась целая армия корреспондентов, многие из которых служили в банках, финансовых органах и учреждениях связи. "Они обобщали собранную информацию в так называемых кредит-нотах и специально разработанных анкетах,— рассказывает Константин Ким.— Особое внимание в кредит-ноте уделялось фигуре владельца. Корреспонденты должны были узнать, какой репутацией он пользуется в коммерческих кругах, в чем заключается его состояние и во сколько оценивается. При передаче информации конфиденциального характера использовался метод шифровки. Так, слово "аммиак" означало неудовлетворительную постановку дела, "гымза" — недостаточную компетенцию владельца дела, "асбест" — некредитоспособность и состояние банкротства, "ярка" — незамедлительно, срочно".

В годы нэпа справки от решершеров о частных лицах имели примерно такой вид: "Ташкент 1929 год. Восточно-Китайская артель "Квас". Группа из 5 человек предположила организовать артель квасоваров, и число ее членов доходило до 15 человек. Помимо производства кваса артель будет заниматься его реализацией. Паевой взнос намечено установить в размере 100 руб., вступительный — 5 руб. В инициативную группу входят: 1. Лю-Джан-Куй, 32 года, до 1915 г. проживал в Харбине, где работал квасоваром, токарем, чулочником, красильщиком и т. д. С 1915 г. выехал в Мурманск, где во время войны работал грузчиком, а в последнее время служит чернорабочим на Волховстрое. В Ташкент приехал около 2 месяцев назад, средств не имеет. 2. Кофу-Сан, 29 лет, по профессии чернорабочий, член партии, до 1915 г. работал в Харбине в качестве рабочего на аптекарском складе, а потом, по приезде в Сибирь, на лесопильном заводе. Затем поступил добровольцем в Красную Армию, а после демобилизации служил в Ташмилиции. 3. Ван-Хай-Тин, 48 лет, горнорабочий, в России проживает около 15 лет, в прошлом работал в Сибири в шахтах, служил в Красной Армии, а затем одно время занимался производством игрушек". Кредитовать их рекомендовалось.

К середине 1923 года организационные работы были закончены, количество корреспондентов перевалило за 400, решершеры и агенты имелись во всех крупных городах. В это же время в Москве начали появляться первые иностранцы, которые были готовы заключать концессионные соглашения с советским правительством и инвестировать в экономику молодой республики.

В сентябре 1923 года в "Кредит-бюро" была направлена докладная записка юрисконсульта акционерного общества "Кожсырье" С. М. Ограновича. В записке сообщалось следующее: "В настоящее время в Москве наблюдается значительное количество иностранцев, интересующихся условиями торгово-промышленной деятельности в России. Главными затруднениями для иностранцев являются вопросы валюты, осложненные наличием у нас нескольких валют, налоговые и ряд юридических вопросов, концессии, смешанные общества и т. д. Справочных бюро, могущих удовлетворить иностранцев в указанном отношении, в Москве не существует, иностранцы нередко получают недобросовестную информацию. В особенно трудном положении состоят американцы, владеющие большей частью английским языком".

К середине 1924 года советское руководство разглядело в "Кредит-бюро" эффективный механизм контроля кооперативных и частных хозяйств

Успешность операций частной справочной конторы и опыт работы с иностранцами не могли не привлечь внимание властей. Уже к середине 1924 года советское руководство разглядело в "Кредит-бюро" эффективный механизм контроля над кооперативными и частными хозяйствами. Руководители хозорганов оперативно провели реорганизацию частного "Кредит-бюро" в "Государственное акционерное общество "Кредит-бюро"". Стоит отметить, что акционерам общества были выплачены хорошие отступные. Контора была поставлена в подчинение Наркомату внутренней торговли. А председатель ВСНХ СССР Феликс Дзержинский обязал все государственные структуры на разных уровнях содействовать работе справочно-информационной службы "Кредит-бюро" как одной из специальных государственных систем.

Удушающие объятия власти

Назначение заслуженных чекистов на руководящие должности и в те времена было обычной практикой. После реорганизации конторы председателем правления обновленного "Кредит-бюро" был назначен сотрудник ВЧК Александр Розенштейн. Он воевал в Гражданскую, а в начале 1920-х прославился участием в операции по ликвидации банды полковника Гнилорыбова, в ходе которой получил ранение в голову. Возможно, это наложило отпечаток на его поведение — оно было весьма вызывающим.

"Розенштейн (Кредитбюро) принимает на службу дворянок, почетных граждан, блондинок с благоволения своего любимчика Менделевича...— сообщала "Правда" в мае 1928 года.— Пусть кто-нибудь попробует возражать нашему преду — если не через 24 часа, то немного позже он вылетит со службы... Обвинение в склочничестве — излюбленный прием Розенштейна. Склока в Кредитбюро не прекращается, ни с одним секретарем ячейки он не может сработаться. На расширенных пленумах райкома ненормальное положение в Кредитбюро не раз освещалось, но Розенштейн неуязвим. На днях МКК будет разбирать его дело".

Розенштейн был действительно неуязвим — управлял "Кредит-бюро" до самой его ликвидации в 1931 году (позже он был представителем "Амторга" в Нью-Йорке, заместителем начальника Дмитлага, работал на "Волгострое"; был расстрелян в 1937 году). Непотопляемым оказался и Соломон Клячкин, который оставался в должности технического директора конторы и после ее преобразования.

После перехода "Кредит-бюро" под государственное крыло его отделения появились практически во всех союзных республиках, всего было открыто 27 контор и агентств. Вырос и штат организации. Правление "Кредит-бюро" привлекало к деловому сотрудничеству рабкоров и селькоров. "Кредит-бюро", стремясь извлечь доход из своей информационно-аналитической деятельности, использовало почти 16-тысячную армию штатных и внештатных агентов, добывавших для банков данные на интересовавшие их персоны или хозяйствующие коммерческие субъекты,— такие данные приводит башкирский историк Рустэм Хазиев.

Одним из важных направлений в деятельности "Кредит-бюро" была работа отдела взысканий претензий по неоплаченным обязательствам. Отделу давались полномочия по урегулированию претензий деловых партнеров из различных секторов экономики и по контролю выполнения сторонами своих обязательств. К этой деятельности привлекались внештатные юристы. Их труды оплачивались по факту выигрыша в суде:

"1. В случае успешности реализации Вы получаете: а) по претензиям на сумму до 250 руб.— 4% с реально взысканной суммы; б) по претензиям на сумму свыше 250 руб.— до 10 000 руб.— 3% с реально взысканной суммы; в) по претензии на сумму свыше 10 000 руб.— размер процента с реально взысканной суммы, причитающейся Вам в виде гонорара, определяется по взаимному соглашению.

2. В случае не выясненной Вами возможности реализации Вы получаете: а) по претензии на сумму до 2000 руб. по 5 руб. с каждой претензией; б) по претензии на сумму свыше 2000 руб.— одну четверть процента с номинальной суммы претензий".

Был организован отдел железнодорожных претензий, который занимался исковыми заявлениями к железной дороге в связи с утерей или порчей грузов. С 1 августа 1924 года заработал полисный отдел, в ведении которого были иски к страховым компаниям. Причем деятельность полисного отдела распространялась не только на территорию Союза, но и на зарубежные страны и страховые компании, куда направлялись исковые претензии.

Вот что по этому поводу сообщало правление "Кредит-бюро": "Ввиду отказа страховых обществ мирным путем урегулировать расчеты, предъявлены иски как в Парижском, так и в Нью-Йоркском судах. Подготовленные работы к процессам заканчиваются, и в ближайшие месяцы можно ожидать решение суда первой инстанции. Прецедентных решений еще не было, но в английском суде по аналогичному иску германского полисодержателя суд вынес решение в пользу истца".

Государственные органы прибегали к помощи "Кредит-бюро", занимаясь налоговыми вопросами, а также при проведении банкротств частных предприятий, при составлении конъюнктурных обзоров.

Пользоваться услугами "Кредит-бюро" рекомендовал сам Дзержинский, однако многие руководители трестов эту рекомендацию игнорировали, что приводило к убыткам.

Например, в 1925-1926 годах госорганы выдали акционерному обществу "Вес" до 1,2 млн руб. кредита, несмотря на предупреждения "Кредит-бюро" о некредитоспособности АО. В итоге общество разорилось. А "госорганы смогут теперь получить только 20 коп. за 1 рубль", писал в связи с этой историей в своем отчете председатель бюро. Ряд руководителей государственных предприятий были привлечены к ответственности "за финансовую халатность и отказ от привлечения информационно-справочных услуг "Кредит-бюро"".

К концу 1920-х годов клиентура общества уменьшилась. А к 1930 году от нэпа остались только воспоминания. Ликвидация рынка услуг предпринимательской безопасности и службы "Кредит-бюро" диктовалась изменившимися политическими и экономическими условиями. Правление "Кредит-бюро" в циркулярах, направленных в республиканские, региональные отделения, филиалы, агентства на территории СССР, сообщило о плане закрытия службы и порядке ликвидации контор на местах.