Как описать обидчивую серость
Анна Наринская о «Зоне интересов» Мартина Эмиса
"В книге он остался неназванным, однако теперь я обязан набрать на клавиатуре слова "Адольф Гитлер",— пишет в послесловии к своему роману Мартин Эмис.— Мы очень многое знаем о "как" — как он делал то, что сделал,— но, похоже, не знаем почти ничего "почему"". И дальше — о "гитлере коллективном", о том, как "гитлер" сначала вырастает из народных чаяний, а потом их разжигает и использует. "Что касается духа и умонастроения, то Volk/народ и Фюрер, как представляется, были вскормлены одним и тем же мутным дунайским настоем.<...> Народ с присущим ему "неверием в политику", нетерпеливым фатализмом, народ, закосневший в раздражении и упрямстве..., в "обидчивой серости" и "воспаленной готовности ненавидеть", народ, который исповедует "кто кого" и готов принять иррациональное и истерическое".
Фото: AFP / Leemage
Книга Эмиса не о взращивании этого "коллективного гитлера" (он в ней уже взращен и цветет), а о внутреннем устройстве его существования.
Дело происходит в важнейшем для современного европейца месте — в Аушвице (в том же послесловии Эмис вспоминает слова филолога Мишеля Андре Бернштейна: "Тема нацистского геноцида имеет центральное значение для нашего самопознания" и реплику В.Г. Зебальда о том, что "серьезный человек ни о чем другом и не думает"). 1942 год, в Сталинграде идут бои, приближающие, как сообщает радио, неминуемую победу рейха, Ванзейская конференция уже приняла детальную программу "окончательного решения", на железнодорожную платформу в маленьком польском городке регулярно приходят составы, набитые людьми. Их встречает комендант запретной зоны города, целомудренно называемой "зоной интересов", чтобы сообщить, что прибывшим предстоит гигиеническая дезинфекция, а чемоданы и узлы надо сложить на платформе — их привезут потом.
Там где Литтелл взыскует бесконечной сложности, не ставя своей целью "объяснить", Эмис предлагает незамутненную наглядность
Этот комендант Пауль Долль — главное в книге Эмиса. Притом что он вроде бы присутствует в повествовании наравне с двумя другими героями-рассказчиками — критически настроенным по отношению к режиму офицером вермахта Томсеном и начальником лагерной зондеркоманды по имени Шмуль. Но они оба — один комфортным, а другой ужасающим образом приспособившийся к ачеловечной действительности — нужны скорее, чтобы оттенять Долля, который эту действительность и составляет. Утверждая, что все знают "как" и никто "почему", Эмис сам-то отвечает на вопрос "что".
Вопрос: "что такое фашизм?". Ответ: "фашизм — это Пауль Долль".
Отечественный читатель, переживший острое увлечение Джонатаном Литтеллом, конечно, не сможет удержаться от сравнения "Зоны интересов" с "Благоволительницами", но это — несмотря на схожие внешние характеристики героя/антигероя в этих текстах — дело зряшное. Там где Литтелл взыскует бесконечной сложности, не ставя своей целью "объяснить", Эмис предлагает незамутненную наглядность. И равно по этой же причине книга Эмиса не выдерживает сближения со знаменитым тезисом Ханны Арендт о банальности зла, хотя вроде бы идейно ему соответствует. Пауль Долль, воплощающий зло, действительно прост как две копейки. Это необразованный и именно что "закосневший в раздражении" и "воспаленной готовности ненавидеть" человек, которому обстоятельства времени и места дали возможность не просто развить в себе эти качества, но практически себя к ним свести, а обстоятельства власти позволили стать надежной частью машины ненависти. Но там, где Арендт, сказав подобное, идет (философски) дальше, вскрывая основы работы этой машины, не зависящие от конкретных исторических обстоятельств, Эмис (литературно) останавливается, потому что — достаточно и в общем-то понятно.
В послесловии автор "Зоны интересов" пишет, что пришел к выводу: "исключительность Третьего рейха коренится в упорстве, в поразительной ожесточенности, с которой он отталкивает нас от себя, не дается нам в руки". И призывает не принимать это "отталкивание", продолжать задавать вопросы, а не уподобляться тем, кто, подобно создателю "Шоа" Клоду Ланцману, считает попытки разъяснить, сделать понятным то, что случилось, установкой на поверхностность. Книга Эмиса заставляет отчасти согласиться с Ланцманом. Не полностью, но.
Мартин Эмис. Зона интересов
М.: Фантом Пресс, 2016
Пер. С. Ильина