5 октября состоится встреча западных стран по Сирии без России. По данным агентства Reuters, в ней примут участие Франция, Италия, ФРГ, Великобритания и США. 3 октября Госдеп официально объявил о приостановке переговоров с Россией по достижению перемирия в Сирии. При этом Вашингтон сохранит военные контакты с Москвой во избежание инцидентов в небе над республикой. Тем не менее, как заявил постпред при ООН Виталий Чуркин, преувеличивать масштабы разногласий не стоит. Глава МИД Сергей Лавров отметил, что Москва не уклоняется от ответственности за ситуацию в Алеппо, но призывает обращать внимание и на других участников конфликта. Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы думаете, прав ли Чуркин, который призывает не преувеличивать масштабы разногласий?
— Вы знаете, разногласия между Россией и США в последние годы, в последние месяцы достигли уже довольно высокого уровня, и не преувеличивать, наверное, стоит в контексте последних месяцев. То есть ничего чрезвычайного по сравнению с тем, что месяц или два, или три года назад нет. Другое дело, что общий уровень настолько низок, что любой дополнительный конфликт, с одной стороны, не добавляет в общую довольную мрачную атмосферу российско-американских отношений слишком уж ярких красок, но и ничего хорошего из этого, в общем, тоже нет. К сожалению, такое впечатление, что теперь все ждут смены руководства в Госдепе, в Белом доме, во всяком случае, в Москве явно этого ожидают и в любом направлении. И до этой смены вряд ли можно ждать каких-то улучшений.
— Лавров заявляет, что в американской администрации есть некие силы, которые не заинтересованы в сотрудничестве с Москвой. Кого он имеет в виду?
— Сейчас официальная позиция, которую Лавров и представители МИДа высказывали, в том, что особенно вокруг Сирии в американской столице, очевидно, сторонники разных подходов, разных точек зрения. И с точки зрения Москвы, эти разные взгляды теперь стали очевидны и влияют на отношения России с Соединенными Штатами. Дескать, у Госдепа и у Пентагона разные подходы, разное отношение к тому, что происходит в Сирии и разное отношение к сотрудничеству с Россией. У меня нет каких-то данных, чтобы это подтвердить или опровергнуть. Это официальный взгляд российского руководства сейчас на то, что происходит.
— Опять же Лавров заявляет, что Москва не уклоняется от ответственности за ситуацию в Алеппо. Надо ли это понимать так, что Москва не хочет доводить дело до противостояния и несколько смягчает свою позицию в этом диалоге?
— Естественно, России, Москве и Кремлю не нужен острый кризис, более острый, чем он уже есть. Он и так уже достаточно глубок, и российские действия последних недель подвергаются очень жесткой критике во всем мире, в Европе, во всяком случае, в Соединенных Штатах тех же. Здесь России дальше обострять отношения наверняка не стоит. Я повторюсь, впечатление у меня такое, это впечатление внешнего наблюдателя, что Россия теперь хочет дотянуть, дождаться смены партнеров в Вашингтоне, и начинать с кризиса тоже не хочется.
— Завтра в Берлине представители США, Британии, Германии, Франции и Италии будут обсуждать ситуацию в Сирии. Это нормально, что без нас эту ситуацию будут обсуждать? И будут ли эти решения полновесными, если они принимаются без Москвы?
— Это не нормально, конечно, с точки зрения международной безопасности или перспектив того, что будет происходить в Сирии, потому что Россия так или иначе уже один из игроков в том, что там происходит. Но, по всей видимости, это сигнал о том, что западные страны отчаялись договориться с Россией, и теперь, скорее всего, Россия будет рассматриваться на этой встрече как один из объектов скоординированной внешней политики, не как партнер и союзник, а как один из объектов наравне с сирийскими силами. Это тоже тревожный знак, и я надеюсь, что это больше символическое решение, чем содержательное, но не исключено, что и содержательно какие-то меры будут приниматься, без России, может быть.
— Если коротко спрогнозировать, как могут налаживаться наши отношения с будущей администрацией США, кто нам выгоднее в этом смысле — Трамп или Клинтон?
— Не хочу на эту тему предсказаний делать, потому что в истории было не раз, когда кандидат, который казался выгодным в той или иной мере Москве, потом оказывался неудобным, и наоборот — кандидат, который жесткую риторику применял накануне выборов, потом оказывался хорошим партнером. Тут любой кандидат в американские президенты, выстраивая свою политику, в последнюю очередь задумывается над внешней политикой, там внутренняя. И поэтому после того как человек займет Белый дом, тогда он будет думать о том, что делать с Россией, как общаться. Я знаю, что у нас принято считать, что Трамп для нас выгоден, я в этом не уверен совершенно. Любое же налаживание нужно делать с предложений какого-то компромисса, каких-то уступок в том, что кажется важным другой стороны.
Я считаю, что поддержание отношений с Соединенными Штатами для России важно. Но и для Соединенных Штатов важно то, чтобы Россия не превращалась в государство-изгой или государство- вечного противника. Я не вижу здесь никакой холодной войны, про которую некоторые говорят, а раз нет объективных предпосылок, объективных основ для холодной войны, то значит, надо как-то разговаривать.
Поэтому я думаю, что какие-то предложения компромисса, наверное, должны быть. Мне кажется, что вчерашнее заявление в связи с приостановкой соглашения по плутонию, там помните, да, было довольно жесткое перечисление, что России не нравится в политике США, это в какой-то мере открытое послание будущему президенту Соединенных Штатов. Для России этот список приоритетен, давайте его обсуждать.
— То есть и реакции на этот список надо ждать не от Барака Обамы, а от будущего президента?
— Я думаю, да, я думаю, что это совершенно уже обращено не Бараку Обаме. Это уже обращено к нынешним кандидатам в президенты.