В прокат выходит "Ледокол", многомиллионный блокбастер про застрявший в антарктических льдах корабль, снятый одним из главных "новых тихих" Николаем Хомерики. Несмотря на наличие в главной роли Петра Федорова и тонны компьютерной графики, Хомерики сумел превратить этот фильм в свой собственный — набор камерных человеческих историй, разыгранных в абстрактном пространстве вечной мерзлоты
1985-й год, море Росса. Ледокол "Михаил Громов" движется сквозь льды у побережья Антарктиды. Внезапно на горизонте возникает айсберг — капитану корабля Петрову (Петр Федоров) надо придумать, как его обойти. Эту задачу внезапно осложняет одно обстоятельство: член команды, хозяин пса по имени Дюшес, вместе с псом упал за борт, и их обязательно нужно спасти. Вытащат только Дюшеса — и то в самый последний момент: ледокол зацепится бортом за айсберг, помнет корпус и лишится стратегически важных приборов. Его собственный помощник сдаст капитана московскому начальству, Петрова отстранят от должности, а на его место пришлют сурового капитана Севченко (Сергей Пускепалис). Под командованием Севченко корабль застрянет в ледовом плену и погрузится в вынужденный дрейф на 133 дня. Электроэнергию использовать почти нельзя, из еды осталась только фасоль, нервы у всей команды на исходе.
Один из главных представителей российской кинематографической волны, которую в середине нулевых называли "новыми тихими", Николай Хомерики снял в Мурманске, на ледоколе "Ленин", поставленном на вечную стоянку, многомиллионный блокбастер, который еще на стадии производства окрестили "русским "Титаником"". Действительно, человек, заинтересовавшийся после "Ледокола" фильмографией его автора, скорее всего, сильно удивится: три полных метра, один другого камернее, последний — снятый в 2011 году "Сердца бумеранг" — и вовсе черно-белый бенефис Александра Яценко. В новом фильме Яценко, любимый актер Хомерики, тоже есть, и слов у него еще меньше, чем в фильме про молчаливого помощника машиниста: в самом начале он бросается в ледяную воду спасать коллегу и его собаку — и на весь фильм лишается голоса. За эти первые десять минут, лишившие артиста Яценко голоса, в "Ледоколе" происходит, строго говоря, раза в четыре больше, чем во всех предыдущих фильмах Хомерики. Дальше, впрочем, корабль сядет в дрейф и все более-менее вернется на круги своя: это все тот же камерный разговорный фильм, механизм которого приводят в действие яркие характеры героев,— только героев здесь не один, не два, а целая команда корабля.
После выхода "Сердца бумеранга" Хомерики снимал многосерийный фильм "Синдром дракона" и рассказывал, что следующей своей работой видит тихий, личный фильм, близкий по своей структуре к сновидческому кино,— поток образов, объединенных эмоцией, как у Гаспара Ноэ. Получилось ровно наоборот: авторов сценария здесь целых четыре штуки — и среди них нет режиссера, зато есть, например, Оксана Карас, снявшая фильм "Хороший мальчик", сенсацию "Кинотавра", и ее продюсер Василий Соловьев. Фильм основан на реальной истории, произошедшей в 1985 году с ледоколом "Михаил Сомов", который за свою историю дрейфовал трижды. Хомерики от чужого сценария привычно отсекает лишнее, максимально стараясь сделать чужой — и чуждый себе — материал своим. Он пытается выкристаллизовать ситуацию: ледокол застрял нигде, посреди ничего, без вариантов связи с миром; бесконечные коридоры советского корабля, где все время крутят "Бриллиантовую руку" и играют на гитаре "Время есть, а денег нет" группы "Кино",— все это и есть целый мир, столь близкий эстетике выпускника французской киношколы Хомерики. Предельно абстрактный, но наполненный до боли конкретными событиями. Именно поэтому жена бывшего капитана Петрова так активно хочет с ним развестись, несмотря на невероятную любовь,— мир, которому он принадлежит, абстрактен, в отличие от коммуналки, в которой приходится ютиться ей с ребенком. Конечно, свои идеи Хомерики приходится мешать с нарисованными на компьютере экшен-сценами, конечно, он старается сохранить динамику блокбастера — прятать в многомиллионный "русский "Титаник"" совсем уж экспериментальное кино было бы слишком радикально. Но, сделав пространство этого блокбастера метафизическим и упаковав в него камерные человеческие истории, он делает по-настоящему умное, цельное и кристально чистое кино про застрявших во льду суровых мужиков. Так что, отвечая на вопрос, могут ли миллионы Фонда кино испортить хорошего режиссера, опыты Хомерики и Мизгирева вполне конкретно говорят нам: нет, хорошего человека не испортишь.
В прокате с 20 октября