Наказы избирателей

Майкл Васюра, 34 года, Москва: «Восемь лет тому назад, когда Обама стал президентом, почти все были очень оптимистичны, особенно среди демократов, что это наконец будет конец расизма в Америке. Оказалось, что это совсем не так».

Александр Абелев, 49 лет, Нью-Йорк: «Конечно, хотелось бы, чтобы Америка в глобальном плане снова завоевала уважение других государств. Мы тратим миллиарды на Ближнем Востоке. Для меня это живые цифры, которые идут с моих налогов. Налоги я плачу очень большие. В ответ за нашу финансовую помощь мы получаем плевок в лицо в виде арабского терроризма».

Татьяна Концевич, Сан-Франциско: «На федеральном уровне женщине не гарантирован декретный отпуск. Все, что она может получить, она получает на усмотрение штата. Это проблема. Женщина-президент вместо того, чтобы заниматься агрессивной внешней политикой, наверное, должна помнить, что она, в первую очередь, мать».

Дэвид Керанс, историк по линии России и СССР, 54 года, Нью-Йорк: «Средний уровень налогов на сверхбогатых спустился до 16% — ровно к простому рабочему — из-за того, что у них бухгалтер хороший, из-за того, что они подкупают законодателей, чтобы скрыть свои доходы. Корпорации раньше давали налогов федералам ровно 6% ВВП, сейчас это опустилось до 1,2% — в пять раз меньше».

Майя Ормсби, 55 лет, Вашингтон: «Были несколько реформ, которые принял Обама – Obama Care, которые что-то не пошли. Задумка была неплохая, но в итоге это привело к тому, что цены на страховки повысились у всех».

Владимир Познер, 82 года, журналист: «Конкретно я бы хотел, конечно, видеть изменение отношений с Россией, большее понимание, что такое Россия и важности сотрудничества. Понимание того, что успешная борьба с терроризмом без России невозможна».

Владимир Познер, 82 года, журналист: «Я бы хотел видеть президента, который понимает важность восстановления роли среднего класса, который очень сильно пострадал из-за таких вещей, как аутсорсинг. Огромное количество людей в Америке потеряли работу. И, кроме того, качество товара стало значительно хуже. Безусловно, изменение налоговой шкалы, чтобы все-таки более богатые платили больше. Я бы хотел, чтобы во внутренней политике предпринимались серьезнейшие усилия по преодолению вновь вспыхнувшего расизма, который выражается в неоднократных убийствах полицейскими чернокожих граждан».

Игорь Шойфот, венчурный капиталист, 49 лет, Калифорния: «От грядущего президента в экономике я жду принятия пакета всех законов, которые будут касаться новых технологий, которые уже приходят и которым нужно всячески помогать и не мешать. Машины без водителей, грузовики без водителей, дроны, робототехника, клонирование и еще длинный список тех инноваций, над которыми самые передовые массы моих сограждан в поте лица трудятся и в Кремниевой долине, и в Бостоне, и в Нью-Йорке, и в других столицах инноваций».

Александр Ратманский, музыкальный продюсер, 44 года, Нью-Йорк: «Прожив здесь 25 лет, я больше всего ценю стабильность — в работе, в экономике и в политической ситуации тоже. Поэтому, может, это будет смешно, но я ожидаю, чтобы следующий президент в лучшем случае не делал ничего вообще. Потому что обычно, когда политики говорят перед выборами, то очень много обещают, но никогда эти обещания не выполняют, а очень много делают даже наоборот — как плохого, так и хорошего. Поэтому я лично ничего не ожидаю от нового президента. Хотел бы, чтобы ничего не изменялось в худшую сторону».

Игорь Ерастов, музыкант и радиоведущий, 56 лет, Нью-Йорк: «Во-первых, прикрыть лавочку приезда нелегальных мигрантов. Приезжая сюда нелегально, они готовы работать за меньшие деньги, чем люди, проживающие здесь. Ухудшается моя лично жить. Я хочу пойти куда-нибудь на работу, а там уже кто-то работает. В каких-то местах поставить забор, как в Израиле. Где-то надо усилить таможню, больше людей туда направить работать, чтобы они могли вылавливать. Сейчас их вылавливают, закидывают обратно, они через какое-то время опять приезжают. Не хватает людей, чтобы всех возить. Граница фактически полуоткрыта».