Гвидо Пуччо «В самом сердце советской машины»
Guido Puccio “Al centro della macchina sovietica”
Гвидо Пуччо (1894-1980) — итальянский писатель, поэт и журналист, c 1920 года корреспондент римской газеты La Tribuna, впоследствии — глава заграничной ее службы. В 1928 году он приехал в СССР: посетив Москву и Ленинград, встретившись с представителями самых разных слоев — от почти уже опального, но все еще председателя СНК Рыкова до лишившихся всего бывших дворян, побывав в театре и на базаре, Пуччо попробовал описать основополагающие принципы большевизма и их наиболее яркие проявления в жизни советского государства. Его репортажи выходили в La Tribuna, а в 1930 году были изданы отдельной книгой под названием "В самом сердце советской машины". Это — не репортаж и не беспристрастный отчет, скорее попытка понять, чем в реальности обернулся один из самых грандиозных и разрушительных экспериментов в истории. Текст приводится по русскому изданию 2014 года (издательство "Флинта").
1
Не переживайте, если приедете позже, чем планировали: вы должны привыкать не придавать времени слишком большого значения. В России жизнь лишена западных стрессов. Ведь мы почти у ворот Пекина.
2
Вы только взгляните на сидящих в церковных скверах и парках. На их лицах вы прочтете равнодушие, совершенно особое, русское равнодушие человека скорбящего и безутешного. Тела их здесь, сами они — неизвестно где! В лондонском Гайд-парке тоже можно увидеть таких вот безмолвно сидящих людей; но там все иначе. Страдальцы московских парков приходят сюда не отдохнуть. Они приходят терзать себя невеселыми думами. Что ж, такая вот у русского народа излюбленная форма протеста!
3
Большевизм — это закваска, брошенная в гущу стопятидесятимиллионного народа. Застоявшаяся смесь начинает бродить — страна пробуждается от векового сна. Вот только никому еще не известно, что из всего этого получится.
4
Единственное объяснение происходящему в нынешней России — представление о свободе, которую понимают как безответственность.
5
Приезжайте в Москву, в самое сердце атеистического государства, и посмотрите, с какой пылкостью обычные люди стремятся пасть ниц перед крохотным алтарем Иверской Божьей Матери.
6
Человек перенаселенных городов, живущий на ограниченном пространстве, вымеренном до последнего сантиметра; человек мастерских и цехов, вдыхающий отравленную атмосферу "клубов"; человек на бурных собраниях, впитывающий в себя дух грубой силы; человек, на огромных пространствах метрополии теряющий некую простую и торжественную правду жизни,— это человек, натура которого совершенно отлична от глубинной сущности крестьянина, который на бесконечных русских просторах заключен Богом между двумя необъятными пространствами: земным и небесным.
7
Возможно, еще никакая страна в мире не была хозяином своей судьбы в той степени, в какой сейчас вершит свою судьбу Россия.
8
Петербург, Ленинград — развенчанный город, лишенный своей короны и богатств, низложенный и покинутый. Город безмолвия, одиночества и воспоминаний. Эдвард Гиббон (английский историк, автор "Истории упадка и разрушения Римской империи".--W), наверное, захотел бы написать об этих руинах.
9
Ленинградскому люду не хватает агрессии московских толп, в которых все грубее выделяется рабочий и крестьянский элемент. Московская толпа — впечатляющий результат свершившегося переворота и социальной перестройки. В ленинградской толпе всего этого почти не заметно: это толпа низложенного города, одежда, жесты и поведение которой выдают количественное превосходство былой интеллигенции и тайную грусть людей, которым остались одни лишь воспоминания.
10
Если не касаться политики, то можно подчеркнуть существенную особенность русского: он не отличается сильным характером. В нем как будто присутствует что-то темное и смутное, что постоянно ослабляет его силу воли, заставляя терять четкое представление о своих целях.
11
Истинный большевик не нуждается в собственном мнении.
12
Думаю, ни в каком городе мира вы не увидите такой контраст, как в Москве. В московской толпе есть представители прошлого и настоящего: одни — относящиеся к новому режиму с опаской, выброшенные за борт жизни после страшного революционного "кораблекрушения"; другие — последователи и приверженцы новой власти. Глаз привыкает различать и тех и других: по движениям, манере говорить, по невольному жесту, нечаянно выдавшему тех, кто не желал бы этого.
13
Посмотрите на состав театральной публики в Москве. Вы будто проникаете в суть социального переворота, совершенного революцией. Здесь, в ложах и партерах, безраздельно властвует рабочая одежда. Теперь сюда ходят в конце рабочего дня, и ни одежда, ни лицо не скрывают следов усталости и непосильного труда. Но стоит поднять занавес, как эти лица вдруг преображаются. И вы замечаете это преображение, понимая, насколько глубоко искусство затрагивает струны русской души.
14
На улицах Москвы нет романтики. В ленинской России Ромео и Джульетте не нужны ни шелковые лестницы с балконами, ни полуночное мерцание звезд, ни соловьиное пение. Лишь зов природы в самом прозаичном облике.
15
На примере коммунистического искусства можно видеть, на какой стадии находится теперь духовность в стране. Особенно ярко это представлено в архитектуре. И без того убогий русский кубизм общипали, будто веточку, оставив от него одну лишь суть.
16
Коммунистическая Россия — единственное государство Европы, в котором подобный коммунистический эксперимент мог бы быть совершен, и это единственная европейская страна, менее всего подготовленная к проведению такого эксперимента.