Все, что делает Hermes, связано с его историей, и всегда обнаруживается, что где-то в недрах этого выдающегося дома уже были образцы всего
Долгое время выражение "украшения Hermes" вызывало в памяти прежде всего знаменитые серебряные цепи, браслеты и кольца. Но в 2001 году, когда артистическим директором ювелирного направления стал Пьер Арди, а в коллекциях начали появляться вещи из золота с драгоценными и прочими камнями, оказалось, что первое ювелирное украшение — браслет Filet de Selle — было сделано в 1927 году и продавалось в главном магазине Hermes на улице Фобур-Сент-Оноре с 1930 года. Но коллекции исключительных ювелирных украшений Hermes начал делать в 2010-м — и каждые два года мы видим новую. Арди не любит определение haute joaillerie и предпочитает вместо него использовать haute bijouterie: ювелирная эстетика Hermes строится не вокруг исключительных камней, но вокруг исключительных техник исполнения. И конечно, вокруг исключительного дизайна.
Очередная коллекция haute bijouterie была показана этим летом в Париже, и вот теперь ее (а вместе с ней и всю ювелирную историю марки за последние 15 лет) представили на ключевых рынках. Но Hermes не был бы Hermes, если бы просто привез эти вещи, поместил их в витрины и позвал клиентов на бокал шампанского. Вместо обычной презентации в бутике Hermes в ГУМе была устроена настоящая мини-выставка Ecrin d'Or, где представили не только haute bijouterie, но и уникальные украшения, exceptional pieces, то есть всю сложную ювелирную иерархию марки.
В абсолютно темном пространстве развернули сюрреалистический аттракцион, где украшения были соединены с самыми узнаваемыми предметами Hermes — сумками Kelly и Birkin. Во внутренностях распотрошенной рыжей Kelly разложен сет Galop — колье, браслет и кольцо из белого золота с лошадиной головой, полностью покрытые идеальным бриллиантовым паве. Казалось бы, крупные вещи, фигуративные, с мириадами бриллиантов просто обречены стать воплощенным bling-bling, но ничего подобного не происходит, и сет выглядит рафинированной стилизацией ар-деко, а рубленые линии лошадиной головы напоминают барельефы ипподромов той эпохи.
Черная Kelly, как в зеркале, раздваивается и превращается в сумки-близнецы, а рядом с ней оказываются колье и браслет Niloticus, воспроизводящие в зеркально отполированном розовом золоте шкуру нильского крокодила с украшенным камнями хребтом посредине. Все детали сочленены подвижно, так что каждая вещь абсолютно пластична. Сияние фактурной золотой крокодиловой кожи контрастирует с мягким блеском гладкой кожи сумок, и сама эта двойная Kelly выглядит арт-объектом.
Еще один сет: расслаивающаяся оранжевая Birkin, которую будто разделили на 3D-проекции под разными углами — и скользящие по ней украшения Chaine d'Ancre, где звенья якорной цепи воспроизведены в разных размерах и техниках. Здесь единственное украшение без всяких камней — кольцо с поэтическим названием "Буря", где цепь спутана волнами в клубок, и каждое ее звено из желтого золота было сделано отдельно, а затем все их соединили в объемную и ажурную конструкцию.
Эти безупречно придуманные и представленные штуки составляют настоящую инсталляцию — в них бездна концептуальности и ремесленного труда, и совершенно нет банальности витрины. Вечная тема родства люкса и искусства, которая обычно выглядит натужно и надуманно, тут возникает сама собой — и со всей убедительностью.