Служебная проверка ФСИН РФ не выявила незаконного применения силы к гражданскому активисту Ильдару Дадину в карельской ИК-7. Тем временем несколько бывших заключенных и родственников осужденных заявили о подготовке коллективного заявления в Следственный комитет и Генпрокуратуру по поводу физического и морального насилия в сегежской колонии.
Фото: Кристина Кормилицына, Коммерсантъ / купить фото
«Факты недопустимых методов воздействия на Дадина, незаконного применения физической силы к осужденному, в связи с чем был причинен вред его здоровью, своего подтверждения не нашли»,— заявил вчера замдиректора ФСИН Валерий Максименко. Таковы итоги служебной проверки ФСИН, которая была поведена в ИК-7 по заявлению Ильдара Дадина.
Напомним, господин Дадин стал первым осужденным за неоднократное нарушение установленного порядка проведения митингов. 1 ноября 2016 года он заявил о пытках и издевательствах в ИК-7, где отбывает наказание. Члены СПЧ, посетившие колонию после этого заявления, подготовили доклад, который собираются передать президенту Владимиру Путину. Как отмечает член СПЧ Павел Чиков, пытки в колониях не редкость: за последний месяц на скамье подсудимых оказался 31 сотрудник ФСИН из семи регионов России, в том числе три начальника учреждений и три замначальника.
Валерий Максименко пояснил, что на теле осужденного «не найдено ни единого физического повреждения — ни врачами ФСИН, ни комиссией гражданских врачей районной больницы, ни врачами больницы в Петрозаводске». Между тем адвокаты Ильдара Дадина, члены Совета при президенте РФ по правам человека, а также уполномоченный по правам человека РФ Татьяна Москалькова говорили ранее о следах от наручников на запястьях заключенного. По словам заместителя главы ФСИН, не выявлено фактов незаконного применения физической силы и к другим осужденным. Материалы служебной проверки переданы в следственные органы. В настоящее время СК проводит свою проверку по заявлениям Ильдара Дадина и еще трех заключенных.
Вчера родственники осужденных, отбывающих наказание в ИК-7, а также те, кто оттуда освободился, публично заявили, что в колонии «налажен пыточный процесс»: всех, кого помещают в ШИЗО, два раза заводят в коридор, где нет видеокамер, и растягивают ноги, словно на шпагате, при этом бьют по спине и пяткам, а чтобы заглушить крики, включают музыку. Об этом, в частности, рассказали родственники трех осужденных — Хазбулата Габзаева, Зелимхана Гелисханова и Анзора Мамаева, четверо бывших заключенных ИК-7, попросившие не называть их фамилии, а также ряд опрошенных правозащитниками бывших и нынешних осужденных, отказавшихся открыто выступать против администрации колонии. Все упоминают «деревянный молоток», «кувалду», «биту, обшитую тряпкой». Мусульмане говорят, что им не давали молиться, заставляли есть свинину, а за отказ помещали в ШИЗО. Матери Хазбулата Габзаева и Зелимхана Гелисханова рассказали, что после их жалоб и писем в надзорные органы их сыновей отправляли в ШИЗО. Лариса Гелисханова говорит, что ее сын дважды пытался покончить с собой в ИК-7: «Его помещали в камеру без видеонаблюдения и угрожали изнасиловать».
«Я был во многих тюрьмах, но в жизни не думал, что есть такая зона»,— передает слова мужа Анзора Мамаева его жена Камета Сайдулаева, который пожаловался на побои омбудсмену Татьяне Москальковой, посетившей колонию после письма Ильдара Дадина. Спустя два дня осужденный Мамаев пропал из колонии. Адвокат Анна Кузнецова с трудом нашла его в другой карельской колонии — ИК-1, там его также избивали. Осужденные говорят о пытке холодом. «Меня раздевали до трусов и часами держали на улице на морозе»,— рассказал бывший заключенный ИК-7 Гасан, освободившийся в 2015 году. Другой бывший заключенный говорит, что он три часа стоял без одежды на улице в пятнадцатиградусный мороз.
Большинство рассказавших о пытках — мусульмане, уроженцы Северного Кавказа. «Есть и русские, но они боятся говорить, так как живут сейчас в Карелии»,— поясняет жена Ильдара Дадина Анастасия Зотова. «По жалобам заключенных и их родственников составляется заявление с требованием возбудить уголовное дело, мы направим его в СК и Генпрокуратуру»,— говорит глава движения «За права человека» Лев Пономарев.