Кевин Клоуз «Россия и русские: внутри закрытого общества»
Kevin Klose “Russia And The Russians: Inside The Closed Society”
Американский журналист и писатель, шеф московского бюро The Washington Post в 1977-1981 годах. Как и большинство коллег, после возвращения из СССР написал книгу о пережитом опыте. Клоуза не интересуют ни обобщения о русской душе, ни подробности советского быта: он полностью сосредоточен на противостоянии человека и власти. Каждая глава его книги посвящена обстоятельствам преследования одного из персонажей позднебрежневской эпохи (злоупотреблению психиатрией в отношении украинского шахтера и правозащитника Алексея Никитина, высылке Андрея Сахарова, эмиграции Василия Аксенова). Кажется, этот формат вполне отражает режим жизни Клоуза в России — он не просто описывал происходившее, но и принимал во всем живое участие: например, делал перевод альманаха "Метрополь" для издания в США и написал к нему предисловие. Книга получила награду Международного пресс-клуба Америки в 1985 году, на русский язык не переведена.
1
Глядя вниз с четырнадцатого этажа, я увидел бабушку, вручную мешающую цемент в большом квадратном тазу. В полном одиночестве она строила бассейн олимпийских размеров на заднем дворе гостиницы "Жемчужина".
2
Двойная оплата за внеурочную работу, гарантированная советским законодательством, оказалась мифом. Но никто не слышал разгневанных криков и не видел протестных петиций от шахтеров. Как почти все остальные трудящиеся мужчины и женщины этой страны, русские шахтеры просто терпели то, против чего рабочие в капиталистической стране давно бы уже протестовали. У советских рабочих не было никакой власти.
3
Идея геркулесового труда, прославляющего государство рабочих, была мощным инструментом режима.
4
В работе ремонтного завода была лишь одна серьезная проблема — его не существовало. Предприятие представляло собой нагромождение заплесневелых зданий без крыш на заваленной обломками территории, спрятанной за сплошным забором. Этим бесполезным хозяйством заведовал старик сторож с ружьем, и главным его врагом было, похоже, одиночество.
5
Члены партии — как наши пуритане из Новой Англии: им разрешено развлекаться, но нельзя получать от этого удовольствие.
6
Жажда американского джаза в России — феномен, которому режим никогда не мог найти адекватного объяснения.
7
Павел знал гораздо больше моего обо всех подробностях американского джаза, так же как советские специалисты по американской литературе знают авторов лучше самих американцев, а советские пропагандисты великолепно разбираются в конституции США — даже не понимая еtс.
8
Я знал, что большинство советских граждан не могли осознать феномен "независимой" газеты, поэтому просто сменил тему.
9
Что могло объяснить противоречие между неожиданной публикаций ранее запрещенных стихов Пастернака и резким ответом молодым писателям "чешского поколения"? Для западного зрителя это противоречие было слишком явным и объяснялось как типичный для Советского Союза случай отсутствия коммуникации между правой и левой рукой.
10
Книги Аксенова изымали с библиотечных и магазинных полок по всей стране, а авторские начисления резко сократились. Будущее не просто померкло, оно — в типично советской манере — вовсе исчезло.
11
Высотка на Котельнической набережной — огромное строение, соответствующее личному вкусу Сталина (бывшего семинариста); она являет собой один из лучших образцов фашистско-готической архитектуры к востоку от Берлина и к западу от Пекина.
12
Большинство знакомых нам москвичей на всех уровнях советского общества полагали, что вопросы о будущем — это некое исключительно западное изобретение, не имеющее никакого отношения к их жизням.
13
О России не может быть приятных снов.
14
У него был широчайший круг друзей — от американских корреспондентов, актеров и танцовщиков до автослесаря и смотрителя в Московском зоопарке. По советской привычке разнообразные круги друзей практически не пересекались.
15
Инженер — слово, высоко почитаемое за свое расплывчатое, но притом героическое, современное звучание; оно может означать что угодно, от работы на конвейере до конструирования дизель-моторов.
16
Я обнаружил, что моя терпимость к замкнутым помещениям типа катакомб исчезла. Годы в Москве оставили во мне сильные симптомы клаустрофобии.
Составитель: Софья Лосева