Участие Катара в приватизации "Роснефти" не связано с переговорами Москвы по сокращению добычи нефти, заявил министр энергетики России Александр Новак. Таким образом он заочно отвечает на многочисленные спекуляции по поводу нагнетания цен на "Роснефть" в преддверии приватизационной сделки. Покупка 19,5% акций компании Катарским суверенным фондом для многих аналитиков стала полной неожиданностью, учитывая то, что большинство склонялось к возможности выкупа "Роснефтью" собственных акций. Был ли buyback основным вариантом? Кто в результате стал выгодоприобретателем? Ведущий "Коммерсантъ FM" Юрий Абросимов в рамках программы "Pro et Contra" обсудил ситуацию с ведущим экспертом Фонда национальной энергетической безопасности Игорем Юшковым и заместителем гендиректора Института национальной энергетики Александром Фроловым.
Фото: Станислав Залесов, Коммерсантъ / купить фото
Александр Фролов: "Подозреваю, что подобный консорциум готовился давно, и он очень неожиданный по составу, очень интересный. Другое дело, что эта сделка не совсем своевременна, на мой взгляд. Долю "Роснефти" можно было бы продать дороже в 2017 году. Мне не совсем ясна эта спешка с реализацией доли "Роснефти", пусть она невелика, но мне непонятно, зачем именно сейчас, зачем по такой цене? Цена выглядит странной, потому что она составляет примерно одну пятую от той суммы, которую "Роснефть" заплатила за ТНК-BP".
Игорь Юшков: "Я думаю, что разным сторонам были выгодны другие сроки, но российское правительство поторапливало все это. И не зря говорили постоянно, что мы уже включили доход от приватизации в бюджет 2017 года — давайте, завершайте сделку. Мне кажется, Сечин как раз не хотел спешить. Но правительство продвигало свой план продажи кому-нибудь, кто не завязан на руководство "Роснефти", не buyback, главное. Поэтому вполне возможно, что такой странный консорциум сложился в последний момент".
Слушать полную версию программы: