Суд обязал РБК и журналистов медиахолдинга выплатить "Роснефти" 408 тыс. рублей — в восемь тысяч раз меньше, чем требовала компания. Заседание по иску "Роснефти" о защите деловой репутации прошло в понедельник в Арбитражном суде Москвы. Ранее "Роснефть" оценила репутационный вред от статьи о приватизации 19,5% акций компании в сумму более 3 млрд рублей. Ситуацию ведущему "Коммерсантъ FM" Олегу Булгаку прокомментировал в прямом эфире адвокат, представитель ответчика по иску к РБК Алексей Мельников.
Фото: Зотов Алексей, Коммерсантъ / купить фото
— Расскажите подробнее о заседании: как оно проходило, как развивались события?
— Заседание было нескучное. Я думаю, ваши многочисленные коллеги, которые присутствовали, подтвердят. А что касается самого дела и самих требований, то здесь хотелось бы отметить, что требования были крайней серьезные. Я думаю, у любого просто потребителя информации вызывала большой вопрос вот эта попытка взыскания 3 млрд руб. с лишним с издания, со средства массовой информации и журналистов как физических лиц — это абсолютно беспрецедентная сумма, требование. И это, конечно, придало этому процессу такую живость и остроту, я бы так сказал.
— Как РБК в целом и журналисты медиахолдинга оценивают решение — сумма компенсации все же намного меньше?
— Вы знаете, хочется сказать словами Шекспира: со смешанным чувством радости и грусти оценивают журналисты и РБК данное решение. Конечно, в России вообще как-то принято радоваться тому, что не случилось что-то плохое. Нет войны — уже хорошо и так далее. Конечно, в этой связи мы реалисты, мы живем на нашей родине, мы, конечно, рады, что такое взыскание не произошло, поэтому это приятный момент. Что касается того, что решение обязало опровергнуть некую информацию, опубликованную ранее, то мы с этим не согласны, потому что в ходе судебного заседания не было представлено истцом никаких доказательств того, что эта информация порочит деловую репутацию "Роснефти". Да и каждый, мне кажется, может свое мнение сформировать, ознакомившись с ней — там ничего плохого о деятельности руководства "Роснефти" не говорилось.
— Может, в "Роснефти" считают, что действует презумпция невиновности --они не должны доказывать, что у них все в порядке.
— Она несомненно действует. Но у нас есть два правовых института: один институт правовой — это называется опровержение сведений, не соответствующих действительности и порочащих, а второй институт, который появился в рамках Гражданского кодекса три года назад при его изменении — это институт, когда ты опровергаешь не соответствующую действительности, но не порочащую информацию. Например, я скажу, что вы имеете три диплома. А вы подадите иск и скажете: вы знаете, не три у меня, а всего один. И вот в этом случае тот, кто просит суд опровергнуть такую информацию, должен это доказать. То есть "Роснефть" ведь не представила доказательства из правительства о том, что представитель "Роснефти" не обращался в правительство. А в данном случае именно она должна была доказать это. Поэтому презумпция невиновности — это действительно действующий институт, но не относящийся к такой ситуации.
— На основе того, что вы говорите, есть планы обжаловать это решение? В каком случае, при каких условиях, изложенных в мотивировочной части?
— Я могу лишь сказать, что я буду рекомендовать своим клиентам это обжаловать. Какое решение примет издание и сами журналисты, мне сейчас сложно сказать. По крайней мере, ознакомившись с решением суда, можно будет сформировать свою позицию окончательно. Но я вот из тех материалов, которые мне были доступны, делаю вывод, что не доказано то, что издание и журналисты нарушили действующее российское законодательство. Соответственно, надо это обжаловать, на мой взгляд, обязательно.
— Кроме выплаты денежной компенсации, РБК должно будет опубликовать опровержение.
— Совершенно верно.
— Как к этому относятся журналисты, как вы относитесь к этому?
— Негативно. Понимаете, опровергать надо то, что не соответствует действительности. У нас есть четкая уверенность, что все, что в соответствии с законом о СМИ должны были сделать журналисты и издание, было сделано. У нас есть источники информации, которые, в силу опять же положения закона о СМИ, не могут быть раскрыты. Но, что очень важно и что очень хорошо, прошла сделка по приватизации этих 19,5% акций "Роснефти" Сам президент оценил ее как крайне положительную, он назвал ее "филигранной сделкой". Соответственно, никакого ущерба деловой репутации "Роснефти" не наступило, наоборот, сделка прошла настолько хорошо, что свидетельствует о том, что деловая репутация "Роснефти" в хорошем положении и никак это не сказалось на сделке. Соответственно, в данном случае я буду рекомендовать все-таки обжаловать это.
— Значит, вы видите у этого дела хороший исход?
— Я надеюсь. Просто наши оппоненты — это весьма серьезная компания. Цыплят по осени считают, как говорят иногда. Сегодня хочется все-таки сказать добрые слова о суде: суд, хотя и принял то решение, которое нас, может быть, не устраивает в целом, но все-таки решение это находится в рамках правового поля. Если до этого дело носило какой-то политический характер, потому что требовать 3 млрд рублей со СМИ — это значит его закрыть, а закрыть одно из ведущих деловых СМИ России — это серьезная вещь. А вот такое решение, как оно состоялось, это скорее дело юристов, когда мы будем доказывать, что они неправильно что-то сделали.
Но уходит эта политическая окраска, что кто-то хочет ликвидировать независимое СМИ.
Вот этого нет, и это, конечно, большая победа суда — суд в ситуации такой серьезной вынес такое решение, что не было проштамповано, знаете, требование истца. Согласитесь, это иногда требует серьезного мужества, хотя так и должно быть, но мы живем в России.