Реализм без примеси

С чем Институт русского реалистического искусства пришел к своему пятилетию

“Ъ-Lifestyle” рассказывает о новой экспозиции Института русского реалистического искусства, которому в этом году исполняется пять лет.

Фото: Никита Рыбаков

Изначально Институт русского реалистического искусства определял себя через «возрожденные традиции русского меценатства» и выстраивал экспозицию по принципу «чем богаты». Несмотря на то что миллиардеру и совладелецу «Промсвязьбанка» Алексею Ананьеву действительно удалось собрать внушительную коллекцию искусства, которое, как правило, пылится в запасниках и региональных музеях, ИРРИ долгое время ассоциировался исключительно с соцреализмом. Сейчас музей претендует на более широкое осмысление темы и сочиняет музейный нарратив, что называется, на века. В обновленной экспозиции представлено почти 500 произведений русского и советского искусства.

Сам музей расположился в промышленном здании бывшей котельной ситценабивной фабрики на Дербеневской набережной. В 1823 году ее выстроил на окраине Москвы швейцарский мастер Бухер. Сейчас она стала частью делового квартала «Новоспасский», перестройка которого началась в 2005 году. Эта постройка специально восстанавливалась, чтобы соответствовать нуждам ИРРИ, и сейчас изнутри окончательно приняла вид «современной европейской площадки», а снаружи сохранила колорит промышленной Москвы XIX века. Постоянная экспозиция занимает три этажа, то есть больше 4 500 кв. м выставочного пространства.

К открытию в ИРРИ подготовили выставку «Рассказы», в рамках которой основные работы из собрания музея — картины Александра Дейнеки, Юрия Пименова, Гелия Коржева — обрастают мемуарами, исследовательскими материалами и набросками, предоставленными родней художников или музеями-партнерами. Среди них есть, например, замечательная «Купальщица» Дейнеки из собрания Третьяковской галереи, долгое время находившаяся на реставрации, и хрестоматийная работа «Три поколения» Петра Оссовского.

Ядро ИРРИ по-прежнему составляют работы Аркадия Пластова, Сергея Герасимова, Александра Дейнеки, Юрия Пименова, Георгия Нисского и Исаака Бродского. Аккуратно сконструированная история реализма, правда, здесь открывается не передвижниками, которыми обычно и ограничивается худо-бедно устоявшаяся история русского реализма, а только что приобретенным в коллекцию Константином Коровиным. Главный русский импрессионист был ментором Александра Герасимова — главного художника сталинской эпохи и рьяного апологета соцреализма, стараниями которого закрылся и был расформирован Музей нового западного искусства.

В целом ИРРИ предлагает немало по-настоящему интересных вещей. Некоторые из них едва ли можно увидеть где-то еще. Однако повествование, скачущее от ВХУТЕМАСа к «русским сезаннистам», от «сурового стиля» к Семену Файбисовичу, представляется довольно случайной выборкой. Очевидно, идея показать общие механизмы работы художников такого разного пошиба невольно оказалась заслонена задачей легализовать существование очередного русского изма. Этим же грешит, например, Музей русского импрессионизма — еще одна частная институция, которая вызвалась расширить и национализировать концепцию выбранного художественного метода.

Нельзя сказать, что ИРРИ одинок в попытках взглянуть на советскую живопись как на красивый миф — очистив ее от общественно-политического контекста и вписав в историю искусства где-то между Коровиным и Файбисовичем. Однако подобная стратегия более близка скандальной выставке «Романтический реализм», которая прошла на излете 2015 года в «Манеже» и свела на нет разговор о методе, обойдя стороной все неловкие идеологические вопросы.

____________________________________________________________________

Татьяна Сохарева

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...