За резолюцию по размещению международной миссии в Алеппо проголосовали все 15 членов Совбеза, включая Россию. Ранее Франция внесла на рассмотрение документ, который предусматривал срочное размещение международных наблюдателей ООН в восточном Алеппо для мониторинга эвакуации. Россия также внесла свои предложения, и по итогам трехчасовых переговоров был составлен текст документа на основе двух черновиков. Ведущий "Коммерсантъ FM" Марат Кашин обсудил ситуацию с политологом-востоковедом Григорием Меламедовым.
Фото: Николай Лазаренко/Pool, Коммерсантъ / купить фото
— Скажите, почему все-таки Россия голосовала "за"? Ведь изначально мы были против размещения международных наблюдателей ООН в восточном Алеппо? Теперь слова об этом в итоговом варианте документа остались.
— Я думаю, что для нас было принципиально важно, чтобы этот документ, как и любая другая резолюция ООН, де-факто признавал Асада как легитимного правителя Сирии. Именно поэтому Россия подняла вопрос о безопасности наблюдателей, о том, что эту безопасность можно гарантировать, только если они туда приедут с ведома и под защитой сирийского правительства. Собственно говоря, это и удалось сделать.
— Если Россия не стала блокировать резолюцию — мы знаем, что так было много раз, — можно ли сейчас говорить с уверенностью, что компромисс по сирийской проблеме действительно найден?
— Мне кажется, что нет. Найден компромисс только по вопросу о каких-то первоочередных, самых срочных мерах для разруливания гуманитарной ситуации в Алеппо. А на самом деле, конечно, сейчас Россия делает ставку на другие сюжеты, на другие направления развития событий, прежде всего, на ирано-турецкие переговоры в Астане, которые планируются при посредничестве России.
Вообще говоря, нашему руководству очень нравится идея о том, что переговоры с основными ближневосточными игроками можно вести напрямую, минуя Соединенные Штаты. А второе направление — это заявление Дональда Трампа о том, что все-таки нужно создавать в Сирии зоны безопасности для беженцев при условии, что оплачивать это будут саудовцы и катарцы. Но Россия уверена, что на этот раз, в отличие от администрации Обамы, Соединенные Штаты будут это делать в сотрудничестве с Россией. Таким образом, здесь будет определенный дипломатический прорыв. Это, я думаю, важнее, чем документы, принимаемые в ООН.
— Как вы полагаете, легко ли удалось прийти к этому компромиссу, если мы говорим о сегодняшнем решении Совбеза ООН?
— Я так понимаю, что нелегко. Причем ведь были проблемы: очень сильно критиковал наш министр иностранных дел Лавров спецпосланника ООН де Мистуру. Это говорит о том, что до самого последнего момента даже между теми людьми, которые до этого работали очень тесно и хорошо друг друга понимали, были большие трения.
— На что повлияет размещение наблюдателей? Можно ли считать это знаком того, что Алеппо возвращается к мирной жизни, и что Алеппо не потеряют так легко, как это было в случае с Пальмирой?
— Алеппо, безусловно, не сдадут и не потеряют так же легко, потому что Алеппо для Асада и для Ирана намного важнее, чем Пальмира, которая где-то в пустыне. Кроме того, ведь любые наблюдатели, которые приезжают на фронт, находятся под защитой солдат, под защитой офицеров и постепенно начинают смотреть на вещи их глазами. Поэтому тем больше вероятность того, что репортажи этих наблюдателей будут именно такими, как это приятно Сирии, как это приятно России.