Главное событие, которым живет всю эту неделю Украина — национализация ПриватБанка. С воскресенья страна находится на грани национальной паники. Журналист Виктор Лошак — об экономической целесообразности и политическом подтексте происходящего.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Если человек с воображением может представить себе гигантский пылесос, накрывший такую немаленькую страну как Украина, то это и будет довольно точный портрет самого большого в стране банка — ПриватБанка. Пылесос — потому что последние лет пять, выкачивая из населения деньги, владельцы банка вкладывали их только в один актив — в себя. "В сэбэ улюбленных", — как сказала в своем заявлении председатель украинского ЦБ Валерия Гонтарева. Вот цифра: 97% кредитного портфеля ПриватБанка — это кредиты компаниям без активов и какой бы то ни было деятельности, принадлежащих акционерам. "Дыра" ПриватБанка — 150 млрд гривен, больше $5 млрд. Для состояния экономики Украины сумма, можно сказать, немыслимая!
Публично национализация ПриватБанка началась с заявления Порошенко. Непублично — с решения Совета национальной безопасности и обороны, продублированного кабинетом министров. Никто из появлявшихся по этому поводу на экране украинского телевидения не мог скрыть волнения, и было чего волноваться: когда в обнищавшей и пассионарной стране медным тазом накрывается банк, где обслуживаются 3 млн пенсионеров, 3,5 млн зарплатных счетов, около 500 тыс. предпринимателей, можно ожидать каких угодно новых "майданов". Порошенко вынужден был признать, что ситуация с Приватом касается половины населения Украины. Тем не менее, власть и обворовавшие население владельцы Привата Игорь Коломойский и Геннадий Боголюбов разошлись, что называется, красиво, вничью.
Конечно, самым логичным и честным в создавшейся ситуации была бы докапитализация банка его владельцами. Но при царящем на Украине (и не только здесь) уровне доверия между бизнесом и политикой докапитализация просто невозможна. Особенно невозможна она с людьми, по логике которых "долги возвращают только трусы".
Ситуация с ПриватБанком довольно точно отражает баланс сил между олигархами и властью на Украине: национализировать остатки от украденного уже можно, а наказать воров еще нельзя. Тем более что Коломойский и Боголюбов — второй и третий персонажи в рейтинге украинских богачей. Но важнее другое: еще недавно на востоке страны — в Днепропетровской, Запорожской, Одесской областях — эта парочка была едва ли не важнее украинских президента и премьера. За ними стояла масса приватизированных предприятий, медиактивов, спортивных команд, еще и частная армия. Чтобы было понятно их самомнение, вспомним, что через день после того, как в прошлом году власть вернула себе "Укрнафту", Коломойский заблокировал в злополучном ПриватБанке все бизнес-счета украинского президента.
Наблюдатели замечают, что в ситуации с Приватом украинская власть чуть ли не впервые поставила экономическую необходимость выше политической целесообразности. Хотя ситуация в банке была известна давно, никто не ожидал от государства этого сложного и болезненного решения. Конечно, большой вопрос, приняли бы его Порошенко с Гройсманом, если бы не кредиторы из МВФ, не желающие ни закрывать глаза на проблему, ни окончательно обострять ее.
Несмотря на гарантии, которые украинское государство дает сегодня вкладчикам национализированного банка, в полемике то и дело раздаются голоса, что самый современный, самый технологичный украинский банк лучше было не трогать. На что кто-то остроумно ответил: будет ли вам легче, если вас ограбят не простые "урки", а очень стильные ребята с самым современным оружием?