ФСБ не выявила признаков теракта или диверсии на борту Ту-154. Основные версии — попадание в двигатель посторонних предметов, некачественное топливо, ошибка пилотирования или техническая неисправность. Водолазы подняли со дна два механизма управления самолета Ту-154. На расстоянии более 1,5 км от берега на глубине около 30 м обнаружены крупные обломки самолета. Они разбросаны на территории радиусом около 500 м. Ведущий "Коммерсантъ FM" Олег Булгак обсудил ход поисковой операции с летчиком-испытателем, заслуженным пилотом России Вадимом Базыкиным.
Фото: Maxim Shemetov, Reuters
— О чем может говорить тот факт, что сохранились крупные обломки — например, СМИ сообщают об одном длиной пять метров? Самолет может развалиться в воздухе на такие крупные составляющие части или при ударе, при падении?
— При ударе, скорее всего. Потому что пять метров — это больше даже грузового люка. Мог там и люк, конечно, отскочить. Но поскольку это пять метров, значит, это вырванный кусок от удара. Как у нас говорят, жесткая посадка что на воду, что на землю примерно одинакова, вода — тот же самый асфальт.
— ФСБ говорит о четырех версиях, причем по поводу теракта версия отходит либо на самый дальний план, либо и вовсе не учитывается. Есть версия о попадании в двигатель посторонних предметов, мы говорили о птицах, которые могли попасть; о некачественном топливе, повлекшем потерю мощности; отказе работы двигателя; ошибке пилотирования и технической неисправности. Но при этом получается, что есть противоречия в каждой из этих версий. Не может же быть, что птицы одновременно попали во все три двигателя сразу? По поводу топлива была информация, что оно было качественным, но нет пока официального подтверждения. Самолет недавно проверяли. Небольшой налет часов. Экипаж опытный. Что тогда?
— Если птица попадает в двигатель, это приводит к пожару — раз, к выключению двигателя — два. Но тогда идет доклад в любом случае на землю. Даже минуя экипаж, речевой информатор все расскажет о том, что произошло в случае пожара. Поэтому я так полагаю, что, наверное, с моторами это не связано. Если мотор отказывает, два других в течение до 15 секунд, в среднем где-то семь секунд, выходят на взлетную мощность и решают все ваши проблемы. Ничего страшного в отказе одного двигателя нет. На взлете, да, это самый опасный режим полета, когда необходим именно взлетный режим всех двигателей. Поэтому если на посадке вы садитесь на крейсерском режиме, то здесь вы используете взлетный режим. Но все равно два двигателя справляются.
Насчет теракта, думаю, что ФСБ знает, о чем говорит. Просто мы живем сейчас в такое время, что хочешь или не хочешь, об этом думаешь все время. Если заходило всего два-три человека в Адлере на борт, тем более там спецслужбы работали, то поэтому они и исключают эту возможность.
— Теперь по поводу топлива. Есть информация о том, что скорость была больше 380 км/ч. На взлете это нормальная скорость?
— Да, это нормальная скорость, конечно.
— Говорить о том, что топливо было некачественным, не приходится? Или все-таки могут быть какие-то детали, мелочи?
— Могут. Во всяком случае, топливо — это первое, на что всегда обращают внимание. Сейчас в последнее время этого не случается, поскольку существуют нормы: каждые 12 часов проводится экспресс-анализ топлива. Поэтому это маловероятно, но это пока самое основное, то, что на поверхности, это необходимо обязательно проверить.
— Один из известных летчиков-испытателей Магомед Толбоев говорил о том, что могли неравномерно закрыться или открыться закрылки, могли быть с ними какие-то проблемы, из-за этого произошло закручивание самолета, и он ушел в штопор. Такое возможно?
— Возможно. Толбоев в этом большой дока, поэтому я думаю, что возможно. Но это редко случается. Дело в том, что аэродинамика крыла на Ту-154 очень сложная. Она, конечно, революционная, великолепная, у него очень большое крыло, но она очень сложная, поэтому может и такое случиться, конечно.
Дело в том, что в гражданской авиации эти самолеты потихоньку вытесняются, потому что эта машина третьего поколения не исключает человеческий фактор, то есть этой машиной управляет пилот. Всеми современными машинами управляет компьютер, а компьютер исключает человеческий фактор. Ту-154 — нет. Поэтому у нас 90% всех авиационных происшествий, катастроф связаны, к сожалению, с человеческим фактором. Поэтому две версии рассматриваются: первая — человеческий фактор, вторая — отказ техники.
Если пилоты уже разворачивали самолет, значит, они уже понимали события. Если на современной технике у тебя на дисплее уже демонстрируются твои действия, есть готовое решение, что ты обязан делать, то в этих самолетах только по стрелкам видно падение давления или рост температуры, и ты должен проанализировать это с бортинженером, со штурманом, со вторым пилотом и после этого принять решение, доложить диспетчеру. Это пять-семь секунд в любом случае у вас займет. Может, этих секунд и не хватило для доклада, пока они что-то между собой решали. В любом случае, тут даже, может, и не нужно будет дожидаться "черного ящика", информации о параметрах работы двигателей и систем, а достаточно будет речевого информатора, чтобы уже все понять, что произошло.