В 2016 году сотрудники ФСБ продолжали расширять направления своей деятельности. Спецслужба не только взяла на себя практически все самые громкие коррупционные расследования, но и стала активно участвовать в оперативном сопровождении и следственных действиях по уголовным делам и другой, ранее несвойственной чекистам направленности. Сейчас ФСБ самостоятельно занимается расследованием даже таких преступлений, как мошенничества, незаконная банковская деятельность и т. п., которые ранее целиком относились к компетенции органов внутренних дел.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Первые шаги ФСБ по освоению несвойственных ранее спецслужбе по тематике расследований можно отнести к 2011 году, когда чекисты стали участвовать в совместных оперативных разработках с Главным управлением экономической безопасности и противодействия коррупции (ГУЭБиПК) МВД России, которое к тому времени возглавил генерал Денис Сугробов. Одной из первых таких операций стало задержание в ноябре по подозрению в незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ) теневого финансиста Романа Недялко. Возглавляемая им группа менее чем за год незаконно вывела за рубеж около 100 млрд руб., заработав на этом 1 млрд руб. Затем последовал ряд основанных на совместных разработках громких дел: "Оборонсервиса", о хищениях более ста объектов государственной недвижимости в Москве общей стоимостью более 10 млрд руб., Мастер-банка и многих других.
Ситуация резко изменилась в 2014 году, когда партнерские отношения между "смежниками" были разрушены из-за дела ОПС в ГУЭБиПК. Напомним, что полицейские оперативники взяли в разработку полковника ФСБ, предложив ему через агента $10 тыс. за крышевание бизнеса. Однако в оперативной комбинации чекисты переиграли коллег из МВД, в результате чего была задержана, а впоследствии арестована целая группа руководителей и сотрудников ГУЭБиПК, включая генерала Дениса Сугробова и его заместителя Бориса Колесникова. Им инкриминировали создание ОПС, провокацию взятки, а также превышение должностных полномочий при расследовании примерно десятка уголовных дел. Сейчас слушание дела полицейского ОПС завершается в Мосгорсуде, где гособвинитель запросил для генерала Сугробова 22 года колонии строгого режима.
Именно после этой истории чекисты и стали самостоятельно расследовать дела, которыми ранее занимались совместно с коллегами из МВД. Первое такое громкое дело было возбуждено в июле 2015 года следственным управлением ФСБ по Крыму по ч. 4 ст. 159 (мошенничество, совершенное группой лиц в особо крупном размере) в отношении министра промышленной политики республики Андрея Скрынника. Он, по версии следствия, якобы незаконно помог завладеть двум гражданам имуществом Бахчисарайского районного потребительского общества на общую сумму 48 млн руб. Глава Крыма Сергей Аксенов тогда назвал задержание министра "чистой провокацией", однако в декабре того же года Андрей Скрынник лишился своей должности. А дела о мошенничестве прочно закрепились в практике ФСБ. Уже через месяц чекисты по той же ст. 159 УК РФ задержали нескольких сотрудников Объединенной судостроительной корпорации, а также предприятий, входящих в ее систему. В сентябре сотрудники ФСБ задержали около двух десятков фигурантов уголовного дела об организованном преступном сообществе и о махинациях с госимуществом в Коми, главным обвиняемым по которому проходит экс-глава региона Вячеслав Гайзер. В декабре 2015 года чекисты выявили предполагаемое мошенничество в особо крупном размере со стороны президента и совладельца Внешпромбанка Ларисы Маркус, заподозренной в хищении более 1 млрд руб. Кстати, это было одно из первых "банковских" дел, оперативное сопровождение по которому осуществляли не сотрудники ГУЭБиПК, традиционно работающие в тесном взаимодействии со следственным департаментом МВД (к чьей компетенции относятся дела такого рода), а ФСБ.
Наконец, в уходящем году сотрудники ФСБ не только уверенно возглавили борьбу с коррупцией в среде высокопоставленных чиновников, но и стали активно участвовать в оперативном сопровождении и расследовании уголовных дел самой разнообразной направленности. В марте последовало громкое дело чиновников Минкульта, которым инкриминировали соучастие в хищении средств, выделенных из бюджета на реставрацию объектов культурного наследия. Тогда, напомним, были задержаны замминистра культуры Григорий Пирумов, начальник департамента управления имуществом и инвестиционной политики Борис Мазо и двое его заместителей. В апреле фигурантами вызвавшего резонанс расследования с участием ФСБ стали двое судей Московского арбитражного суда Вадим Сторублев и Игорь Корогодов. Последнего чекисты задержали при получении "куклы", имитирующей $70 тыс. Как полагали в ФСБ, за эти деньги в арбитраже должны были вынести положительное решение по делу, которое рассматривал Вадим Сторублев.
Начиная с июня 2016 года ФСБ провела ряд разоблачений в Следственном комитете России (СКР). Сначала по подозрению в получении крупной взятки контрразведчики задержали заместителя начальника Гагаринского межрайонного следственного отдела столичного главка СКР Арама Абрамяна. А уже через месяц ФСБ России впервые провела в СКР самостоятельно масштабную антикоррупционную операцию. По подозрению в получении взятки в размере $1 млн от вора в законе Захария Калашова (Шакро Молодой) чекисты задержали начальника главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаила Максименко, считавшегося человеком из ближайшего окружения главы комитета Александра Бастрыкина, руководителя управления собственной безопасности ведомства Александра Ламонова и лишь недавно назначенного первым заместителем начальника ГСУ СКР по Москве Дениса Никандрова. Отметим, что это дело пересекается с расследуемыми другими ведомствами делами об ОПС Шакро Молодого и вымогательстве денег у владелицы одного из столичных ресторанов. По слухам, все эти расследования могут быть в итоге переданы чекистам.
Последнее инициированное ФСБ громкое расследование — дело о получении взятки в размере $2 млн в офисе ПАО "НК "Роснефть"" тогдашним главой Минэкономики Алексеем Улюкаевым.
Остается отметить активную роль ФСБ и в расследовании обстоятельств крупных авиакатастроф последнего времени. Впрочем, нужно оговориться, что версия теракта при подобных ЧП рассматривается обязательно, а борьба с терроризмом относится к компетенции ФСБ. Напомним, именно директор спецслужбы Александр Бортников сообщил, что на борту A321, упавшего на Синайском полуострове в прошлом году, был совершен теракт. Тогда специалистам удалось обнаружить следы взрывчатки на обломках самолета. И напротив, после недавнего падения Ту-154 Минобороны при вылете из Сочи чекисты, пожалуй, впервые еще до предварительных выводов экспертов назвали предполагаемые технические версии катастрофы.