«Наша Великая стена еще неприступнее, чем настоящая»

Актер Уиллем Дэфо рассказал Василию Корецкому о своей работе в новом фильме Чжана Имоу

2 февраля в прокат выходит новый фильм Чжана Имоу "Великая стена" — сказка о борьбе древней китайской цивилизации с вековечным злом. Обозреватель "Огонька" поговорил с актером Уиллемом Дэфо, сыгравшим одну из главных ролей в фильме

Герой Уиллема Дэфо отстаивает личные интересы в противовес государственным — за что и будет наказан

Фото: UPI Россия

Чжан Имоу — классик китайского кино, важнейшая фигура так называемого пятого поколения китайских режиссеров, которые пришли в профессию одновременно с либеральными экономическими реформами 1980-х. Начав чуть ли не как диссидент, привносивший в китайское кино, прежде насквозь заидеологизированное, темы индивидуализма, частной жизни и социальных проблем и репрессий (в годы Культурной революции Имоу сам был отправлен на перевоспитание в деревню), к 2000-м Имоу отошел от драм о настоящем и прекрасно встроился в контекст госидеологии со своими костюмно-историческими экшенами, транслирующими мораль в духе гоббсовского "Левиафана" в коротких перерывах между эффектными поединками на летающих кинжалах. А во время Олимпийских игр в Пекине он даже был назначен главным постановщиком массовых зрелищ.

"Стена" — широкомасштабная сказка о борьбе древней китайской цивилизации и примкнувшего к ней Мэтта Деймона с вековечным жабообразным злом, скрывающимся где-то в недрах Великой степи, вполне вписывается в тренд государственнической басни с головокружительными спецэффектами. Тем более что это первый фильм американской студии Legendary после приобретения ее контрольного пакета Wanda Group, крупнейшей девелоперской компанией Китая, также владеющей самой крупной в стране сетью частных кинотеатров. Китай и Голливуд сейчас идут на тесное сближение (тут можно вспомнить еще недавнее слияние Amblin Partners, компании Стивена Спилберга, с Alibaba Group), и, конечно, все внимание профессиональной прессы приковано к прецеденту "Великой стены". Насколько агитационным выйдет первый голливудо-китайский фильм, снятый с учетом всех цензурных требований китайской госадминистрации, но при этом с участием американских актеров и технических специалистов?

Что же, в этом отношении новая работа Имоу ничуть не отличается от предыдущих: аттракционы по-прежнему на высоте, а идеология подается мягко, как и положено в сказке. В то время как голливудские и китайские звезды (Энди Лау, Лу Хан) при поддержке тысячной массовки зрелищными способами изничтожают монстров, идущих на штурм Стены, белым варварам-индивидуалистам преподается урок не только высочайшей технологии (порох, воздухоплавание, фортификация и еще черта в ступе), но и дисциплины, самоотречения в пользу общества. Жертвуя личными интересами ради блага всех, герой Мэтта Деймона, конечно, приобретает не только новый статус, превращаясь из безродного авантюриста, прокравшегося в Китай за рецептом пороха, в уважаемого члена общества, но и материальные бонусы. А те, кто отказывается перековываться и гнут неолиберальную линию эгоизма и примата личных интересов над государственным, будут наказаны самой судьбой, как, например, персонаж Уиллема Дэфо.

"Восстановленная" Великая стена — один из главных персонажей фильма, у нее в фильме собственная роль

Фото: UPI Россия

— Главный вопрос: удалось ли вам понаблюдать за тем, как работает Чжан Имоу? Я имею в виду не те немногие сцены, в которых вы снимались непосредственно, а всю эту невероятную акробатику и парады с легионами статистов. Вы как-то, кажется в Карловых Варах, упоминали, что на съемках вас держали в трейлере и вежливо убеждали не выходить оттуда в перерывах между сценами. Так вам удалось удрать и узнать секрет пороха?

— Когда я соглашался на роль, прекрасно знал, что за режиссер Чжан Имоу — я открыл для себя его еще во времена "Красного гаоляна" и следил за тем, что он делает, годами. Поэтому, конечно, я был просто счастлив возможности поработать с ним. И, конечно, я вынес очень многое из этой картины. Во-первых, мне никогда не приходилось играть в фильме такого масштаба, ну разве что "Джон Картер" как-то приближался по размаху. Я люблю Чжана по миллиону причин, но главная — и это правда — состоит в том, что он очень хорош в изложении историй, в проработке персонажей, и в то же время прекрасно управляет этой огромной машинерией из сотен статистов, машин, декораций. И он удивительно чувствителен к визуальному — настоящий художник. Монументалист, я бы даже так сказал. При этом, несмотря на невероятный размер его последних кинополотен, он не упускает и мельчайшие детали. Это очень редкий талант — обычно ты сталкиваешься с людьми, у которых хорошо получается что-то одно. А он прекрасно разбирается во всем. Оказалось, что он контролирует все аспекты производства — и драматургию, и работу актеров, и оператора, и даже звук. Тотальный контроль надо всем, никого и близко не подпускает. И он всегда такой бодрый, энергичный!

Вы видели настоящую Великую стену? И что выглядело круче — макет, который был построен для съемок, или оригинал?

— Да, видел! В 2001-м я работал в фильме "Участь женщины" Перла Бака, который как раз снимался в Китае, в районе реки Сучжоу. Но мне удалось на несколько дней удрать в Пекин, я взял с собой сына. И потом мы съездили посмотреть на Великую стену. И, конечно, в прошлом году я тоже ездил на нее смотреть. Вы, наверное, знаете, что какие-то части Стены совершенно разрушены, другие — в более или менее приличном состоянии, третьи вообще восстановлены. Вот восстановленные фрагменты я в основном и посещал. Ну что, они выглядят ровно так же, как наша поддельная стена (смеется). Наша была даже больше и более неприступная!

Вместе с голливудскими звездами тотальному злу успешно противостоят и китайские кинозвезды (Энди Лау, Лу Хан)

Фото: UPI Россия

— Мораль "Великой стены" весьма основательно опирается на конфуцианскую философию, которая в фильме противопоставляется западному индивидуализму, хотя, конечно, конфуцианство имеет много общего с западной политической философией XVII века. А как вы считаете, государственный контроль, эффективное администрирование и апелляция к чувству общественного долга и все такое действительно могут победить естественные человеческие пороки?

— Это очень фундаментальный вопрос. Дайте мне пару лет, я напишу про это роман и тогда смогу аргументированно ответить. Сейчас скажем так — в фильме действительно есть эта проблематика, и она даже как-то разрешается

— Ну хорошо, сменим тему. Вы — актер очень широкого диапазона, но какую технику игры предпочитаете вы лично — натуралистическую, как "Пазолини", например, или более экстатическую, телесную, экспрессивную — как, скажем, в "Диких сердцем"?

— Ох! Хороший вопрос. Я его сам себе постоянно задаю, тем более что у меня нет выбора — приходится играть то так, то эдак. Но мне кажется, что натурализм как метод довольно сильно ограничивает выразительность историй и фильмов. Вопрос о достоинствах фильма — это не обязательно вопрос реализма. Я не то чтобы сходил с ума по исполнению, которое имитирует жизнь, потому что фильмы не жизнь, это игра света на экране. У нас есть возможность заполнить экран магическими элементами, тем, с чем мы не можем соприкоснуться в реальной жизни. Если мы уж согласны довольствоваться эрзацем, лучами, которые проникают в наш мозг, когда мы смотрим кино, то почему бы не показывать на экране что-то действительно стоящее? Я не так уж зачарован — забавно, что я использовал именно это слово,— большинством актерских работ. А все из-за телевидения! Потому что актер, работающий в сериалах, знает, как очаровывать зрительниц, знает, как быть приятным, естественным, но такая игра часто пуста. Мне нравится, когда игра включает язык тела, а иногда и неестественные выразительные средства, потому что искусственность делает богаче и фильм, и самого актера, выпускает из него то, о чем он даже не подозревал.

Из безродного авантюриста герой Мэтта Деймона (в центре) превращается в уважаемого члена общества

Фото: UPI Россия

— Значит, вы так и не избавились от своего предубеждения по отношению к телевидению? Есть же по-настоящему великие, сопоставимые с кино телесериалы — "Больница Никерборкер" "Прослушка", "Твин Пикс", наконец!

— Ну, это тема для долгого разговора. Поэтому я сейчас просто замечу: телевидение — это не кино, с какой стороны ты к нему ни подойди — как оно делается, как его смотрят, как оно приходит к зрителю. А я люблю делать кино.

— Но кино явно проигрывает телевидению! Чтобы сохранить приток зрителей в кинотеатры, студии практически отошли от драм, там теперь идет исключительно кино аттракционов. Не то чтобы это было как-то плохо, кинематограф же и появился как кино аттракционов, но вы не боитесь, что он и закончится цирком на экране?

— Я понял ваш намек. Но когда вы имеете дело с таким режиссером, как Чжан Имоу, это не просто развлечение. Он всегда был художником и не перестал быть им, снимая этот фильм. Тут и большие актеры, и размах, и определенная провокация — не зря же вы задавали мне вопрос про конфуцианство и управление населением!

Беседовал Василий Корецкий

Уиллем Дэфо, актер
Актер, работающий в сериалах, знает, как очаровывать зрительниц, знает, как быть приятным, естественным, но такая игра часто пуста


Визитная карточка

Фото: Олег Никишин, Коммерсантъ

Между святостью и дерзостью

Уиллем Дэфо родился в 1955 году в штате Висконсин, США. Изучал драматическое искусство в Университете Милуоки, не доучившись, отправился на гастроли с театром. Всемирную известность Дэфо принес "Взвод" Оливера Стоуна: актер получил первую номинацию на "Оскар". В 1988 году актер предстал в образе Иисуса в драме Мартина Скорсезе "Последнее искушение Христа". На его счету работы с такими режиссерами, как Алан Паркер, Дэвид Линч, Вим Вендерс. В 2001 году получил вторую номинацию на "Оскар" за роль Макса Шрека в "Тени вампира" Э. Элиаса Мериджа. Известен благодаря своим главным и второстепенным ролям в таких картинах, как "Миссисипи в огне" (1988), "Английский пациент" (1996), "Святые из Бундока" (1999) и роли Зеленого гоблина в трилогии о Человеке-пауке. В 2014 году вошел в состав жюри 67-го Каннского кинофестиваля. В этом же году с участием Уиллема Дэфо вышли "Отель "Гранд Будапешт"" и байопик "Пазолини", в котором он исполнил роль итальянского кинорежиссера. Принимал участие в экспериментальной опере "Жизнь и смерть Марины Абрамович" и спектакле "Старуха" по произведению Хармса.

Михаил Серафимов


Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...