Госсекретарь союза Белоруссии и России Павел Бородин дал по поводу своего швейцарского уголовного дела первое и последнее интервью. "Чтобы в следующий раз всех журналистов отсылать к 'Коммерсанту'. Все! Это последнее интервью на эту тему",— пообещал он корреспонденту Ъ ЛЕОНИДУ Ъ-БЕРРЕСУ.
— В свое время прокурор Женевы Бернард Бертосса утверждал, что управление делами президента России и компанией Merkata заключили два договора на выполнение реставрационных работ здания Счетной палаты и Большого Кремлевского дворца на $492 млн. В итоге Merkata перечислила на счета одной офшорной фирмы более $62 млн, из которых $22 млн получил Павел Бородин. Это так?— У меня возникло ощущение, что вы работали следователем прокуратуры, настолько пристрастно спрашиваете. Я вам отвечу, но сначала хочу сказать, что во время следствия я ничего не комментировал, пообещав это сделать после его окончания. Дело в том, что над вопросами, которые вы задали, трудились сотрудники Счетной палаты, контрольного управления администрации президента, Генпрокуратура. Ни одного контракта на подрядные работы по федеральным объектам такого значения между управлением делами и генподрядными, субподрядными организациями просто так не заключалось. В том числе и с Mercata. По всем таким объектом заказчиком является государственная комиссия, которую возглавлял не я. Она проводила тендер, определяла строителей. В уголовном деле четко прописано, как все происходило.
Первоначально московские строители предложили отреставрировать Большой Кремлевский дворец за $1,6 млрд. Потом, когда были проведены переговоры с канадскими, американскими, швейцарскими, шведскими фирмами цена снизилась до $800 млн, потом до $600 млн. Merkata выиграла тендер за $300 млн. Если мы много хотели украсть, то согласились бы с московскими строителями. Логично? Откатили бы нам $300-400-500 млн с такого контракта. Но это же дикость. Вы можете не верить тому, что я так не работаю, но принцип был такой. На объекте работало 150-200 фирм, в том числе 45-50 иностранных. Все они отвоевали свое место под солнцем и вдруг их собирает Пал Палыч Бородин: "Ребята, вы тут откатите мне по 2% или по 6%". "Да пошел ты! — они мне сказали бы.— Чего ты хочешь-то, какие проценты?" К тому же я только по-русски говорю. По-английски, французски, немецки, турецки не могу. Мне сложно договариваться.
Когда говорят про такие вещи, нужно иметь в виду, что на федеральном объекте обычно один работает, а трое за ним наблюдают — из ФСО, ФАПСИ и ФСБ. Проверяют не только строителей, но и мебель, приборы, ручки, микрофоны. Сумасшедший контроль. У нас не очень любят некоторые товарищи все эти цифры, но что делать. Реконструкция Белого дома в Вашингтоне, который всего 5 тыс. кв. м и в котором нет дворцовых помещений, обошлась американскому налогоплательщику в $300 млн. Большой Кремлевский дворец — 32 тыс. кв. м, в том числе 12 тыс. кв. м — дворцовая часть, Георгиевский зал, Александровский зал, Андреевский зал, Петровский зал, система аванзалов, и это все $300 млн. На резиденцию канцлера Германии — 27 тыс. кв. м — потратили $750 млн. Сравните, пожалуйста.
— Я все-таки не понял. У вас были счета или нет? Вот еще одна цитата Бертосса: "Уже невозможно отрицать наличие четырех счетов Павла Бородина в Швейцарии и одного счета на Багамах, на которые были получены деньги от Mabetex и Mercata. Нам лишь остается доказать, что эти деньги были взятками, то есть получены преступным путем". Что это за банковские счета?
— Действительно, если кто-то чего-то крал, деньги должны быть. Раз счет, два счет, три счет. Деньги должны материализоваться — в дом на Канарских островах, квартиры, машины, в костюмы, в тапочки. Но пусть мне покажут хоть один документ. Если они переведены, то они там должны быть. Если их сняли, то кто расписался? Речь же идет о $22 млн.
Я проводил в прокуратуре Швейцарии по девять часов. Сидел, смотрел на следователей, а они на меня. Одного банкира спрашивают: "Вы этого человека видели?" — "Нет, я его не видел". Второго спрашивают: "Видели этого человека?" Он говорит, я его не видел, но его трудно не узнать, часто по телевизору показывают. Другого спрашивают — да, мы его видели один раз, он был у нас в банке. Представьте, за один раз пребывания в банке я открыл счета, сделал переводы в офшоры. Ну, вы себе такое представить можете? Какие Багамы, какие счета?! Придумали все это.
У людей типа Бертосса или Скуратова просто стиль работы такой. Эта такая категория, которая случайно попадает на высокие места, видит, что не справляется с работой и начинает — радио, телевидение, газеты...
— Вы девять раз ездили на допросы и все время молчали?
— А там не на что было отвечать.
— А вы не боялись, что вас арестуют?
— Были всякие опасения. Я вам сейчас расскажу, почему я поехал в Америку в январе 2000 года, где меня арестовали. За два месяца до этого я принимал в Москве федерального прокурора и министра юстиции США — показывал им Большой Кремлевский дворец. Она все меня просила вместе сфотографироваться. Я спросил, как же так? Я же главный коррупционер России. "Я, прежде чем с вами встречаться, подняла все ваши дела,— ответила прокурор.— Ничего, кроме бреда из Швейцарии, не нашла. Можно с вами сфотографироваться?" Поэтому, когда я получил официальное приглашение участвовать в инаугурации президента Буша-младшего, сразу же решил ехать. Хотя Бог есть Бог, и он наказывает за излишнюю самоуверенность. Мне очень странно другое. Ордер на арест в Америке суд выдает в течение восьми-десяти дней. А тут все сделали за время полета. Такого не бывает.
— Бывший советский эмигрант, а ныне гражданин Израиля Филипп Туровер несколько лет назад сделал швейцарским и российским правоохранительным органам ряд громких заявлений. В частности, вам прямо в служебном кабинете якобы были переданы $1 млн наличными, бриллиантовое колье для жены и дорогостоящие часы. Позднее часть этих ценностей в ходе обыска нашли у вашей дочери Екатерины Силецкой.
— Если бы нашли, я бы сидел в другом месте. Я Туровера никогда в жизни не видел. Даже внешне представить не могу. Про меня сейчас много слухов ходит. Один банкир всем рассказывает, что занес мне в пятый подъезд $10 млн наличными. Но это же 180 кг. Теперь он снизил сумму до $6 млн. Но все равно 98 кг. Бред просто какой-то. Меня постоянно записывают то в президенты Якутии, то в руководители "Алмазы Саха--Россия", то в премьер-министры Белоруссии, то в главы администрации Ульяновской области. Но я никакого отношения к этому не имею. Недавно вообще анекдот получился. На Украине один товарищ украл два крупнейших металлургических комбината. Когда его приперли, он заявил: это не я, это Паша Бородин, идите к нему и разбирайтесь.
А взять продажу дач на Рублевке. Сейчас она идет с такой подачи: "Старик, покупай, за забором Бородин живет, у него там охрана 40 человек. Здесь все схвачено, здесь Бородин".
Недавно узнал, что в Архангельске я алмазными копями завладел на $6,4 млрд. Я, правда, к сожалению, в Архангельске никогда не был и алмазы в последний раз видел в 82 году в музее. Это как в анекдоте про украденные ложечки: "Ложки нашли, а осадок остался".
— Бернард Бертосса заявил, что вы признаны виновным в отмывании денег. Как вы воспринимаете свой новый статус?
— Я в Якутии 20 лет прожил и обращусь к прокурору Вилюйского района — организовать Бертосса принудительный привод и предъявление кого-нибудь обвинения. Пусть девять раз съездит в Вилюйск. Лучше зимой, конечно. Вообще же, я не понимаю, как без решения суда можно человека признать виновным. Это только в Швейцарии возможно.
Я знаю, кто эту тему заказывал и кто оплачивал. Вы же понимаете, что меня травили не для того, чтобы со мной расправиться, а чтобы что-то выведать о семье президента. За этим стоят не десятки, а сотни миллионов долларов. Бог их все равно накажет. Я же зла никому не желаю. Помню, по молодости подстрелил зайца и заплакал. Это была для меня трагедия. С тех пор оружия в руки не беру.
— В разгар всей этой истории у вас не было мыслей об отставке?
— Я вам жизненный пример приведу. Когда-то, в 1989 году, я был председателем Якутского горисполкома. Меня вызвали в обком партии и предложили баллотироваться кандидатом в народные депутаты СССР. Я говорю: как же так, я всего год работаю. Несерьезно. В итоге выборы по Якутскому городскому округу проиграл и подал в отставку. Сейчас я не ушел, потому что цель у заказчиков дела была четкая — сместить Ельцина, убрать меня, всех его помощников, поле расчистить. Если бы я хоть в чем-то чувствовал свою вину, безусловно ушел в отставку и разговоров на эту тему не вел.
Почему я попал в эту ловушку? Потому что искали выход на Ельцина, которого в 1998 году хотели свалить. А меня считали кошельком семьи. Но я еще раз говорю, что не имею к семье никакого отношения, кроме чисто человеческого. Я уважаю Бориса Николаевича, его супругу и с большой теплотой отношусь к детям, дочерям, внукам, внучкам. Да, я делал дворцы, антиквариат покупал, но все это для святая святых — культуры России.
Когда я приехал, то позвонил всем мерзавцам и подлецам, которые это организовали. И сказал, что думаю. Но обид я не держу. И сейчас даже при встрече подаю руку. Некоторые там дерутся, грязью поливают, дела заказывают, я этого никогда не делал. Это же способ зарабатывания денег. Я даже больше могу сказать. Мы можем сегодня любого нашего политика, чиновника, предпринимателя за определенную сумму денег вывести в Америку, в Англию, в Италию, Испанию и закрыть там. Такие способы известны. Просто у меня таких денег нет.