Депутаты британского парламента вчера завершили двухдневные дебаты по поводу законопроекта, открывающего путь к переговорам между Лондоном и Брюсселем об условиях «Брексита». Большинство высказалось в поддержку "цивилизованного развода", который может официально начаться уже 9 марта. Перед премьером Великобритании Терезой Мэй будет стоять непростая задача отстаивать свои позиции одновременно на двух фронтах — не только добиться от европейских чиновников максимально выгодных для Лондона условий Brexit, но и преодолеть неприятие такого шага со стороны региональных властей Шотландии и Северной Ирландии.
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Neil Hall
Одни дебаты, три мнения
Представленный на рассмотрение депутатов законопроект состоит всего из 137 слов, но по своему значению для Великобритании мало с чем может сравниться. Документ дает право премьер-министру Терезе Мэй применить статью 50 Лиссабонского договора, запускающую двухлетнюю процедуру выхода страны--члена ЕС из этого союза.
В ходе дебатов депутаты поделились на три группы, причем совсем не по партийному принципу. К первым относились яростные сторонники Brexit во главе с министром по вопросам выхода Великобритании из Евросоюза, консерватором Дэвидом Дэвисом. "Речь идет о простом воплощении в жизнь уже принятого решения, точка невозврата давно пройдена. Мы спросили британцев, хотят ли они покинуть ЕС. Они решили, что хотят",— взывал он к своим политическим соперникам.
Обычно "теневой министр" — представитель главной оппозиционной партии, который в случае смены власти будет претендовать на пост главы того или иного ведомства — занимает противоположную позицию. Но в вопросе Brexit коллега Дэвида Дэвиса лейборист Мэттью Пенникук был с ним полностью солидарен. "Попытки в парламенте обнулить результаты референдума создают еще большее социальное разобщение, подпитывают ультраправых, усиливают отчуждение значительной части электората и, возможно, даже провоцируют беспорядки в некоторых частях страны",— предупредил он.
Во вторую группу попали те, кто решил голосовать за начало процедуры "развода" — но исключительно из-за уважения к воле народа, проявленной на референдуме 23 июня прошлого года. Например, консерватор и бывший генпрокурор Британии Доминик Грив заявил, что во время работы в правительстве много раз хотел критиковать ЕС и делал это, но никогда не задумывался о выходе страны из союза. Заявив, что страна совершает "серьезную ошибку", он при этом добавил: игнорирование воли избирателей грозит усилить нестабильность в стране. Лейбористка Иветт Купер, придерживающаяся аналогичной позиции, в этой связи упомянула необходимость сохранения "веры в демократию".
Наконец, к третьей группе относились противники Brexit. Среди консерваторов громко заявил о себе в такой роли экс-министр юстиции Кеннет Кларк. Отметив, что никогда не был сторонником общенародных референдумов и поэтому его совесть чиста, политик призвал депутатов голосовать против "очень, очень плохого шага". Среди прочего господин Кларк подверг сомнению тезис правительства о том, что экономика Британии только выиграет от Brexit по "жесткому сценарию" (включающему в себя выход из таможенного союза и единого рынка ЕС): "Такие приятные люди, как президент (США.— "Ъ") Трамп и президент (Турции.— "Ъ") Эрдоган, с нетерпением ждут момента, когда смогут отказаться от привычного для себя протекционизма и дать нам доступ на рынки своих стран".
Впрочем, подавляющее большинство консерваторов с линией руководства партии спорить не стали, в отличие от многих лейбористов, не подчинившихся своему лидеру Джереми Корбину и спровоцировавших усиление раскола главной оппозиционной партии Британии. Господин Корбин ранее призвал поддержать законопроект, хотя и потребовал внесения в него ряда поправок. Вместе с тем многие депутаты-лейбористы на дебатах заявили, что не поддерживают Brexit, а голосование за закон станет предательством воли жителей их округов, в 2016 году выступивших за сохранение статус-кво.
Оппозиция извне и изнутри
Законопроект еще будет обсуждаться в комитетах Палаты общин, а затем поступит на рассмотрение лордам. По данным газеты The Times, в правительстве надеются принять документ и получить подпись королевы Елизаветы II к 9 марта, когда в Брюсселе пройдет двухдневный саммит ЕС. Именно там Тереза Мэй может запустить формальную процедуру выхода из Евросоюза, после чего у Лондона будет два года на переговоры с руководством Евросоюза.
Вопросов предстоит решить немало — о том, что до сих пор правительство не конкретизировало позицию по большей части из них, упоминали на дебатах многие депутаты. Так, лейборист Розали Уинтертон требовала гарантий того, что Британия сохранит членство в Совете Европы и не будет выходить из Европейской конвенции по правам человека. Ее однопартиец Джон Вудкок призывал сохранить связи с Европейским сообществом по атомной энергии — иначе свои рабочие места могут потерять 21 тыс. сотрудников атомного комплекса в графстве Камбрия.
Свои опасения высказывают власти Шотландии и Северной Ирландии — регионов, на референдуме 2016 года выступивших против Brexit. Глава шотландского правительства Никола Стерджен обвиняет Лондон в неготовности искать устраивающие всех решения, а также не исключает возможности проведения нового референдума о независимости региона. В Северной Ирландии многое решится 2 марта, когда там пройдут досрочные парламентские выборы. Но один из двух фаворитов гонки — партия Sinn Fein — строит свою кампанию на требовании особого статуса для Северной Ирландии в рамках Евросоюза.
Пока, впрочем, европейские чиновники показывают, что в любом случае намерены жестко отстаивать свои позиции. "Мы не позволим (Лондону.— "Ъ") придерживаться избирательного подхода по принципу "эта европейская программа нам нравится, и эта тоже, а эта нет"",— заявил ранее главный переговорщик по Brexit от Совета ЕС Ги Верхофстадт. Еврокомиссар Пьер Московиси заверил: "Нельзя иметь все преимущества члена клуба, больше не состоя в нем".
О настроениях в "европейской семье" рассказал замглавы МИД Италии Марио Джиро, который в опубликованном 30 января интервью газете The Guardian отметил: "Среди 27 стран--участниц ЕС оказалось гораздо больше сторонников жесткой линии, чем ожидалось". "Это развод с 27 мужьями, и некоторые из них очень разъярены",— согласился с ним глава МИД Чехии Любомир Заоралек. И заранее предупредил: никаких эксклюзивных схем сотрудничества и взаимодействия выходящему из Евросоюза Соединенному Королевству предоставлено не будет.