Монопрофильные города создавались в советское время при командной экономике, когда все было предсказуемо и расписано. В рыночных условиях система «одно предприятие — один город» оказалась неустойчивой, а сами города, построенные для промышленности, а не для людей,— плохо пригодными для жизни. Изменить ситуацию с качеством жизни в промышленных центрах может сочетание социальной ответственности бизнеса, развития местного самоуправления и повышения активности граждан. Это вряд ли окажется действенным, если уровень промышленного загрязнения в моногородах не станет снижаться.
Фото: Илья Смирнов, Коммерсантъ
Каждый девятый россиянин — всего около 15,6 млн человек — живет в моногороде. Таких городов в стране насчитывается 319. Минимум четверть их населения работает на градообразующем предприятии. Больше всего моногородов в Кемеровской области — 19, следом идут Свердловская (15), Челябинская и Нижегородская области (по 12).
Основные проблемы моногородов — это зависимость от рыночной конъюнктуры, безработица, загрязнение окружающей среды, неразвитость инфраструктуры, в том числе образования и здравоохранения, отток молодого населения. Для северных городов остро стоит вопрос изоляции от «материка».
В независимом рейтинге устойчивости российских городов, выпущенном в январе 2017 года агентством SGM, моногорода предсказуемо оказались в самом конце списка. В двадцатку городов—аутсайдеров по экономическим, социальным и экологическим показателям вошли в основном моногорода Урала и Западной Сибири (Прокопьевск, Киселевск, Ленинск-Кузнецкий, Первоуральск, Нижний Тагил и др.). При этом состояние окружающей среды учитывалось авторами рейтинга в меньшей степени — основными проблемами они считают отток населения и плохую экономическую ситуацию.
Моногорода, где градообразующие предприятия принадлежат крупным компаниям, оказались в значительно лучшем положении и в середине списка. У успешных компаний есть возможность и обеспечивать сотрудникам конкурентные условия оплаты труда, и развивать социальную и городскую инфраструктуру.
Три кита моногородов
Сейчас жизнеспособность моногородов зависит от сложной системы взаимодействия трех сил: города (в лице его жителей и муниципальной власти), частного капитала и государства, представленного чиновниками федерального и регионального уровней.
«Складывается треугольник, в котором возможен и баланс отношений акторов, и дисбаланс, когда, например, одна сторона стремится выигрывать за счет других — особенно в кризис — или две стороны за счет третьей»,— отмечают социолог Владимир Ишимов и политолог Владимир Капицын.
Например, если предприятие становится убыточным, владелец сокращает производство или совсем хочет закрыть завод. Тогда проблемы трудоустройства и выплаты пособий ложатся на плечи муниципальных властей. Иногда менеджмент предприятия может до последнего скрывать от городских властей сокращение работников, рассказывает заместитель председателя Внешэкономбанка Ирина Макиева. В итоге на бюджет города неожиданно «сваливается» 100–400 безработных.
Задача долгосрочного устойчивого развития моногородов требует, чтобы интересы всех трех сторон были сбалансированы. Это возможно за счет повышения социальной ответственности бизнеса, развития местного самоуправления и городской идентичности, активного влияния местных сообщества на деятельность муниципальных властей, полагают господа Ишимов и Капицын.
Частные практики
Социальная ответственность градообразующих предприятий может строиться на основе двух моделей — организованных равновесных систем и диффузных систем. Первая модель предполагает: сильное предприятие преобладает над остальными акторами городской жизни. При этом сама структура и иерархия у предприятия довольно жесткая, поэтому внедрение новых моделей происходит за счет централизованных программ развития. Равновесная модель стремится сохранить себя, в том числе пытаясь избежать внешнего влияния на корпорацию со стороны горожан или властей.
Модель диффузных систем характерна для предприятий, которые работают во многих регионах и более открыты к взаимодействию с внешним миром. При этом процесс управления внутри самой компании является более творческим и чутким к влиянию среды. По мнению господина Капицына, оптимальный эффект достигается за счет сочетания элементов обеих моделей, однако в условиях глобализации открытая модель может оказаться более конкурентной.
Примером сочетания равновесной и диффузной моделей можно считать программу развития территорий присутствия компании «Северсталь». Собственник основных градообразующих предприятий Череповца совместно с местными властями в 1999 году учредил первое в России некоммерческое партнерство «Агентство городского развития» для поддержки малого и среднего бизнеса. Эксперты компании консультировали горожан, как создать и вести собственный бизнес, организовывали обучение, помогали в поиске денег — главным образом за счет тендеров самой компании. Однако усилий бизнеса, особенно в условиях кризиса, оказалось недостаточно. В 2013 году Череповец попал в федеральный список моногородов с наиболее сложной экономической ситуацией: на фоне падения прибыли основных предприятий и сокращения бюджета в городе наблюдались сильная социальная напряженность и отток населения. К разрешению кризиса подключилось государство, разработавшее собственный комплексный инвестиционный план модернизации, призванный объединить усилия бизнеса и власти, в город вливались бюджетные средства. В конце 2016 года вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что Череповец может быть исключен из списка моногородов и получить статус территории опережающего развития. Этот опыт намерена использовать и компания «Норникель», планирующая создать агентство развития Норильска по похожей схеме.
Впрочем, пока программа развития Норильска, напротив, тяготеет к модели равновесных систем. Более 30% населения города занято на предприятиях «Норникеля», большая часть городских управленцев, включая мэра города Олега Курилова, являются выходцами из компании. Создание инфраструктуры в условиях удаленности и сурового климата территории требует больших инвестиций, что закрепляет доминирующую роль компании — другой силы в регионе просто нет. К примеру, «Норникель» взял на себя прокладку оптоволоконного интернет-кабеля в город, после того как дорогостоящий и технически сложный проект не удалось реализовать, как ранее планировало государство — совместно с профильной телекоммуникационной компанией. «Для молодежи это крайне важно — так же, как и новые форматы сферы досуга: коворкинг, кофейная культура. Если мы хотим, чтобы молодежь оставалась или возвращалась в город, надо говорить о развитии именно подобной инфраструктуры — путем создания партнерств, поддержки инициатив, развития НКО»,— говорит директор департамента социальной политики «Норникеля» Светлана Ивченко.
Именно формирование комфортной городской среды для специалистов, большинство из которых приезжие, является приоритетом компании. «Сотрудники выбирают не только “Норникель”, но и город: хочу ли я здесь жить, перевезти сюда семью, получат ли дети хорошее образование? Сотрудники, приезжают на три, пять или десять лет с мыслью вернуться на “материк”»,— рассказывает госпожа Ивченко. По словам директора по социальной политике и корпоративным коммуникациям УК «Металлоинвест» Юлии Мазановой, чем выше квалификация сотрудников, тем выше их запрос на качество социально-культурной среды.
«Норникель» выделяет деньги на развитие инфраструктуры — детских садов, школ, дорог. У компании есть социальные и благотворительные проекты, но одна из приоритетных трат — гранты на поддержку социального предпринимательства и создание малого бизнеса. «Бизнес способен генерировать прибыль и финансировать себя самостоятельно. Вложенные деньги возвращаются, поддерживают следующие проекты, территория развивается»,— говорит Светлана Ивченко. В качестве успешных проектов она называет гостиницу в поселке Никель, медицинские лаборатории, кофейни и другие бизнесы, развивающие городскую сферу услуг. В условиях Заполярья без первоначальной поддержки компании таким предприятиям появиться невозможно. Влияние «Норникеля» распространяется даже на процесс ценообразования — в условиях низкой конкуренции компания старается удерживать цены на продукты через сеть собственных магазинов.
Оборотной стороной такого доминирования становится пассивность населения, которое ожидает решения всех социально-экономических проблем со стороны государства или предприятия. «Население закрытых городов помнит о советском опыте и предъявляет повышенные требования к предприятиям — несмотря на то, что, например, большая часть моно- или закрытых городов намного более ухоженные, чем многие другие небольшие города в РФ»,— говорит представитель «Норникеля». Мнение «раньше было лучше» и пассивное отношение к жизни рождают иждивенческую позицию, сдерживающую развитие гражданских инициатив в городе, сетуют в компании. «Монопрофиль экономики города действительно порождает иждивенческие настроения — жители ожидают, что все их проблемы и потребности решит комбинат»,— подтверждает госпожа Мазанова.
Чтобы снять с себя излишнюю нагрузку, компании хотят «пробудить» активную позицию горожан — с тем, чтобы они сами могли выявлять и решать проблемы, принимать решения, реализовывать проекты. Юлия Мазанова приводит в пример программу развития моногорода Новотроицк в Оренбургской области. Эксперты «Металлоинвеста» сформировали стратегию развития города «Вторая опора», сконцентрировавшись на новых для региона областях экономики. В числе дальнейших направлений — поддержка школы предпринимательства, проектов в области повышения качества городской среды, муниципального управления.
Еще один пример — проект реконструкции старого заброшенного парка в Новотроицке. «Мы разработали новый концепт парка, провели совещания с разными группами населения — молодежью, работающими, людьми третьего возраста, малым бизнесом, который увидел в парке новые возможности для себя,— и таким образом не только вовлекли жителей в процесс принятия решения, но и выявили новых активных горожан, с которыми дальше можно будет выстраивать работу по другим направлениям»,— рассказывает Юлия Мазанова.
Деньги на воздух
Пока основные практики развития моногородов, как государственные, так и частные, направлены на социально-культурную сферу и диверсификацию экономики. В то же время загрязнение окружающей среды остается основной проблемой многих из них, особенно ориентированных на металлургию. Магнитогорск, Норильск, Челябинск, Череповец входят в число городов России с самым загрязненным воздухом, по данным Минприроды.
«Для большинства градообразующих предприятий вопросы сокращения негативного воздействия на окружающую среду (прежде всего снижение уровня загрязнения воздуха) не входят в число наиболее приоритетных, но для горожан вопросы экологии важны, и роль этих факторов при выборе места жительства возрастает»,— считает глава агентства SGM Александр Бычков. По его словам, жители многих крупных металлургических центров, несмотря на относительно высокие зарплаты, стремятся переселиться из города именно из-за плохой экологической ситуации.
Вопрос загрязнения окружающей среды остро стоит и в городах Западной Сибири, таких как Киселевск или Ленинск-Кузнецкий, где градообразующими предприятиями выступают угледобывающие предприятия и заводы по переработке угля. Загрязнение почвы, воды и воздуха в регионе крайне велико из-за постоянного оседания угольной пыли и слива в реки реагентов с перерабатывающих заводов. Показатели по заболеваемости населения, согласно статистике Роспотребнадзора, по Кузбассу выше, чем в среднем по стране.
Однако, по словам президента фонда «Развитие земли сибирской» Елены Твороговой, которая долгое время занималась реализацией социальных программ в моногородах, неблагоприятная экологическая ситуация не является основной причиной оттока населения. «Если родителям скажут, что надо уезжать, потому что ребенок болеет, они уедут, но в других случаях все равно останутся работать на предприятии, несмотря на риски для здоровья»,— говорит она.
По мнению социолога Рамиса Хайдарова, для устойчивого развития моногородов необходимо, чтобы градообразующие предприятия осуществляли на своих объектах производственныи? экологическии? контроль, строго соблюдали природоохранное законодательство и нормативы по выбросам и сбросам, а также обеспечивали рациональное использование природных ресурсов и уменьшали воздеи?ствие на окружающую среду. Для этого система экологического контроля должна быть включена в функции городского управления, а чиновников следует обучать основам экологической грамотности.
Введение системы квотирования выбросов вредных загрязняющих веществ и установка автоматических систем контроля выбросов на промпредприятиях предусмотрены распоряжениями президента, сделанными по итогам экологического Госсовета. По подсчетам некоммерческого партнерства «Русская сталь», установка таких систем только в секторе черной металлургии обойдется компаниям более чем в 2 млрд руб.— около 100 млн руб. для каждого предприятия.
Не дожидаясь ужесточения федерального законодательства, крупные градообразующие предприятия приступили к реализации собственных экологических программ. В 2016 году «Норникель» уже закрыл самое грязное, старое производство в Норильске — никелевый завод, снизив на 30% объем выбросов. (По данным Минприроды за 2015 год, Норильск был городом с самым высоким загрязнением воздуха диоксидом серы.) Компания заявляет о планах до 2023 года потратить на мероприятия экологической направленности 250 млрд руб. и на 75% сократить выбросы вредных веществ в атмосферу, превратившись из загрязнителя в «экологически образцовое предприятие».
Масштабные программы технической модернизации и снижения нагрузки на окружающую среду — шаг во многом вынужденный и единственный способ сохранить конкурентоспособность в будущем. Фактический объем загрязняющих веществ в городах, зафиксированный системами автоматического контроля, может заметно превышать сегодняшние расчетные данные Минприроды, предупреждает научный руководитель Института экономики природопользования и экологической политики ВШЭ Александр Багин. Раскрытие информации о реальном уровне загрязнения может вызвать резкий отток населения из моногородов — и в этом случае обойтись открытием кафе и коворкингов компаниям уже не удастся.