1 марта президент России Владимир Путин в Красноярске проверил, как город готовится к Универсиаде, которая пройдет там в 2019 году, и остался не сильно удовлетворен. Специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ — о том, что нужно, чтобы посветлели лица олигархов, участвующих в строительстве спортивных объектов.
Президент России Владимир Путин с победителями XXVIII Всемирной зимней Универсиады 2017 года
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
В Красноярске Владимир Путин приехал сначала в Академию биатлона. Она в 2019 году будет принимать зимнюю Универсиаду.
В тире четыре девушки целились в электронные мишени. Пуль не было: зачем они теперь, когда в любую мишень можно попасть, как к себе домой, онлайн? Скоро, наверное, не нужны будут винтовки, а затем исчезнет необходимость и в самих девушках.
Одна из этих девушек, мастер спорта Вера Попова, впрочем, решила продемонстрировать, что в мишень можно и в самом деле попасть и без пули. Восемь, один… девять, два… компьютер фиксировал, что нервы у Веры Поповой не железные.
Спина в спину к стрелкам из пневматической винтовки делали вид, что тренируются, красноярские биатлонисты. За те пятнадцать минут, что мы ждали тут Владимира Путина, они упали, занимая позицию лежа, и снова вскочили раз 25–30. То есть они, хотели этого или нет, все-таки действительно тренировались. Просто они не знали, в какой момент войдет президент, вот и утруждали себя без конца. В тот момент, когда решили хоть секунду передохнуть, он, конечно, и пришел.
А я, пока они таким образом занимались, думал об их тяжкой доле. И о том, сколько десятков тысяч раз каждому из них надо упасть-отжаться, прежде чем получить хотя бы второй юношеский разряд.
Владимир Путин по-честному расспрашивал биатлонистов, как долго, к примеру, они уже занимаются.
— Давно,— лихорадочно быстро и кратко отвечали ему.
— Как долго? — переспрашивал он.
— Пять лет.
— Ничего себе! А вам сколько лет?
Я думал, они скажут: «Много».
— Пять лет,— дал неожиданно развернутый ответ один.
Я понимал, что они не хотят, да и не могут сказать ничего лишнего. Все, что угодно, только не это. Им легче было бы сейчас пострелять, а еще легче — застрелиться. Но нет, им приходилось разговаривать.
— И сколько…
Теперь я думал, что Владимир Путин спросит, сколько, например, им будет через пять лет. Ведь все основные вопросы, казалось, были исчерпаны.
И я несильно ошибся.
— И сколько вам будет во время Универсиады в Красноярске? Примете участие? — поинтересовался Владимир Путин.
Они сдержанно и односложно пообещали принять. В конце концов их можно было понять. Ну смешались. А кто бы не смешался? Тех, кто не смешался бы, тут не было: с президентом сейчас разговаривали лучшие из Красноярска.
Совещание о подготовке к Универсиаде в Красноярске (в марте 2019 года) господин Путин начал с того, что зафиксировал 2–4-месячное отставание от графика на всех сооружениях, которые готовят к Универсиаде.
— Тревога всегда возникает, когда есть отставание по срокам,— заявил он.— Так что давайте без нервов.
Да как же без нервов? Ведь после этих слов тем более одни нервы и остались.
А президент России уже обратился к проблеме допинга. Тут в последние дни ситуация выглядит чуть более оптимистично, чем раньше: Международный олимпийский комитет пожурил автора доклада комиссии WADA (Всемирного антидопингового агентства.— “Ъ”) Ричарда Макларена за недостаток документов и прямых улик.
И воспрянули духом сразу все, кто в России имеет отношение к этой проблеме (и те, кто не имеет никакого, конечно, тоже, и даже тем более). И уже подвергают WADA уничижительной, снисходительной критике и камня на камне от нее не оставляют… Да кто она в конце концов такая?! Эта хваленая комиссия…
И Владимир Путин заверил, что никакой программы государственной поддержки допинга не было, нет и не будет: «Выявили какие-то царапины, и мы не понимаем, что это такое! Когда мы передавали пробы, никаких претензий не было!»
— Несмотря на промахи в работе комиссии,— закончил Владимир Путин разгром WADA,— вы (он обратился к членам оргкомитета Универсиады.— А. К.) должны прислушаться к позиции WADA!.. Российская система антидопинга не сработала! Мы создаем новую систему… Мы создадим и разместим независимую лабораторию на одной из площадок МГУ, поможем оснастить оборудованием и людьми (а если со всем этим Московскому университету помогут, то при чем тут он вообще, Московский университет?..— А. К.).
— Надеюсь,— продолжил Владимир Путин,— что никаких жуликов, которые организуют допинговые проблемы, а потом бегут за границу, не будет.
Он, безусловно, испытывает к Григорию Родченкову, которого никогда и по фамилии-то не назовет, сильные чувства.
В какой-то момент совещание стало и в самом деле очень уж рабочим, то есть стали выяснять, кто должен отвечать за строительство пунктов пропуска на госгранице в будущем новом авиатерминале, который строит Олег Дерипаска.
Вообще все три бизнесмена, которые участвуют в строительстве объектов Универсиады, то есть Муса Бажаев («Русская платина»), Владимир Потанин («Норильский никель») и Олег Дерипаска («Русал»), сидели тут с совершенно сумрачным, отстраненным видом и, кажется, не очень понимали, почему тут об отсутствии проектной документации на 15 из 17 объектов говорит именно министр внутренних дел господин Колокольцев. На что намекает фактом своего существования на этом совещании? Ведь не на то, что госэкспертиза затягивает свои заключения до последнего, а строить надо было уже вчера? Или можно не строить — и не проводить тогда Универсиаду. И что, теперь за весь этот великий энтузиазм им получать, к примеру, уголовные дела?
Вот с такими лицами они и сидели за столом с президентом.
— После нашего совещания согласуйте все окончательно по поводу пропускных пунктов,— говорил в это время господин Путин.— Легче всего сказать Дерипаске, что пускай он платит и строит (на самом деле не так уже это и легко.— А. К.), но надо понять, за что! Жду от вас в течение недели окончательных предложений!
Когда выговорились, кажется, уже все, попросил слово и Олег Дерипаска. И сказал, а вернее пробурчал именно про госэкспертизу:
— Они должны за два месяца по закону давать заключения. И выдают за день до окончания срока, никак не раньше. Можно повлиять?
Российский президент пообещал. Он в конце концов прошел сочинскую Олимпиаду. Не привыкать звонить в госэкспертизу.
— У нас осталось всего два года,— закончил Владимир Путин.— Работы очень много. Только кажется, что стройки запущены, что все идет. А мы знаем, что главное — это завершение. Давайте сделаем протокол хороший, так, чтобы это был согласованный документ и чтобы никто потом не говорил, что чего-то не понял. И хочу выразить благодарность Мусе Бажаеву, Владимиру Потанину и Олегу Дерипаске за то, что так активно включились в эту работу!
И сумрак вмиг исчез с этих лиц! Они так посветлели! Все было все-таки не зря! Не зря, нет, не зря взялись они за это, как всегда, безнадежное дело!
В эту секунду все уже окупилось сторицей.