Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Не знаю, как писать об этом. Эксперты отмечают февральский подскок плутовской активности благотворительных фондов в поисковиках Google и "Яндекс". Вновь, как и прежде, некоторые фонды кинулись представляться публике под нашим брендом. Это называется контекстная реклама. В ход идет все: "Русфонд", слоган "Помогаем помогать", рубрики вроде "Русфонд на "Первом"", телепароли 5541 ДОБРО, 5542 ДЕТИ, прочие составляющие нашего бренда. Эта браконьерская охота на пользователей интернета не новость. Новостью для меня стало участие в этом промысле фондов с крепкими именами: "Вера", "Подари жизнь", Фонд Хабенского, других.
Что же такого должно произойти, чтобы даже фонды из топовой десятки благотворительного фандрайзинга подались в штукари?
Я сейчас не о Google и "Яндексе", которые торгуют чужим. Это отдельная большая и больная тема. Но поисковики не торговали бы, не будь спроса. А он есть. Что же его сформировало?
Я бы еще понял, окажись в браконьерах лишь фонды со скромным фандрайзингом. Их жалко. К примеру, "Дети Земли" и "Шередарь". Как написано на одном сайте, "Благое дело — дело каждого". То есть благое дело Русфонда и все, связанное с ним, принадлежит всем россиянам, в том числе персонально "Шередарю" и лично "Детям Земли"? То есть руководители этих фондов считают себя ровно такими же благотворителями, как и их доноры, и это отсюда посягательство на бренд Русфонда? Вот и в "Декларации о добросовестности в благотворительности", с которой на днях выступила ассоциация "Все вместе", тоже сказано: "Настоящий документ претендует на то, чтобы выражать мнение профессиональной российской благотворительности".
Дорогие коллеги, простите за азбуку, но "профессиональная благотворительность" — это оксюморон. Любых профессионалов в мире объединяет как минимум одно свойство: профессией они зарабатывают на жизнь. Некоторые еще и филантропы и дарят часть заработанного. Благотворительные же фонды — лишь менеджмент этих филантропов, частных и корпоративных.
Смысл декларации вполне прагматичный — в стране ширится движение мошенников, которые, прикидываясь настоящими фондами, в фальшивых майках, с фальшивыми документами собирают пожертвования "в местах скопления людей" — на улицах, в электричках, в пробках: "Всякого мошенника рано или поздно разоблачают, но любые скандалы серьезно ударят и по всем нам, а значит — по нашим подопечным. Если мы не будем сами бороться с обманом, то мы ничем не будем отличаться в глазах общественности от тех, кто обманывает". А потому авторы и подписанты "однозначно осуждают и не применяют" эти акции впредь (и тогда, по-видимому, добрые люди "в местах скопления" поймут, что перед ними аферисты?); призывают "общественность и частных жертвователей" не пожертвовать "вне мест организованных благотворительных мероприятий", а "все честные организации" — присоединиться к этому документу.
Под декларацией уже подписались 135 фондов. И мы в Русфонде не считаем себя жуликами. Но желания подписаться не возникает: все любители бренда Русфонда в поисковиках Google и "Яндекс" — еще и подписанты декларации. Кроме одного фонда — в миру он известен как WorldVita.
Вам не кажется, коллеги, что тезис о путанице в понятиях, которая де и приводит к покупке бренда Русфонда в контекстной рекламе, выглядит уж слишком легкомысленным? Ну чем отличаются мошенники в фальшивых майках от честных фондов, которые скупают товарные знаки вроде "Русфонд" и "Помогаем помогать"? Первые от нашего и вашего имени воруют деньги у добрых людей. А вторые? Добрые люди идут в поисковик, чтобы пообщаться с Русфондом. Но честные фонды уже скупили право (право!) подставлять свои слоганы и сайты под наш бренд.
Забавно: если в поисковике набрать "Фонд "Вера"", то выскочит реклама... фонда "Вера". То есть теперь даже крутым фондам за первую строку в поисковике надо платить? Воистину: "Если сами не боремся с обманом, то ничем не отличаемся от обманщиков".
Дело в конкуренции, друзья-коллеги, и вы знаете это не хуже меня. Она началась с десяток лет назад, когда на рынке фандрайзинга кроме Русфонда появились новые амбициозные фонды. Известно и что делать: публично признать наличие конкуренции и начать договариваться о правилах. Начнем?
Весь сюжет rusfond.ru/issues