Директор первой российской детской деревни — SOS в подмосковном поселке Томилино АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВ — о невозможности ликвидировать детские учреждения и стереть из памяти ребенка воспоминания о родной маме.
Фото: Предоставлено «Детские деревни – SOS»
Это нереальная идея — ликвидировать детские учреждения. С точки зрения профессионала можно сказать грубо: есть дети, которым уже не нужна семья. Когда ребенка изъяли в 14-15 лет, когда они "поймали кайф" от улицы и безнадзорности — большинству из них бесполезно адаптироваться в какой-то новой семье. Нужны учреждения с человеческим лицом. Для трудных подростков нужны обязательно какие-то подходы, дающие им ремесло, какую-то работу сразу в руки. К сожалению, государственная система не всегда готова подстраиваться под нужды конкретного ребенка. Но детские дома были, есть и будут. Вот мы были недавно на встрече с руководителями соцзащиты московской. Они прямо говорят: есть средства, есть люди, нет только технологий. Некоммерческий сектор тут совершенно необходим в помощь государству. НКО могут быть гибкими и с человеческим лицом.
Я сам выпускник детского дома. Я окончил Институт имени Плеханова, более десяти лет работал в ресторане. Потом пошел воспитателем в свой детский дом. Быстро понял, что единственный способ изменить то, что не нравится,— самому стать директором. С 40 лет я уже и работал директором — сначала негосударственного детского дома, а потом здесь. Получил второе высшее психолога, защитил диссертацию кандидата педагогических наук.
Помню первое ощущение. Ты выходишь из детского дома и понимаешь, что тебя бросили. И это еще советское время, есть какая-то четкая система: или учишься, или на завод. И все равно была растерянность. Сейчас мы нацелены именно на то, чтобы ребенок был готов к жизни в нашем обществе, к жизни самостоятельной.
Я подчеркиваю нашим мамам и сотрудникам, что мы в жизни детей временные люди. Есть такой элемент — дети все равно любят, иногда даже боготворят своих настоящих родителей. Их предали, но психология ребенка такова, что они винят себя в этом. Поэтому новая семья не всегда способна что-то исправить.
Самое сложное в моей работе — это сообщать ребенку о том, что умерла его родная мама. Когда такое случается, я обязан сказать ребенку об этом. Мне приходилось это делать, и это самое тяжелое как для меня, так и для ребенка. Когда это делаешь, сразу понимаешь, почему новая семья не сможет окончательно все исправить.
Но самое важное: с мамой ребенку должно быть комфортно. Эмоциональное самочувствие ребенка — самое главное. Лучшее, что есть в детских деревнях,— это возможность формирование привязанности между мамой и ребенком. Привязанности, которая необходима для гармоничного развития и которой нельзя достичь в государственных детских домах.
Многие наши SOS-мамы уже оформили опеку над детьми, чтобы сохранить сложившуюся семью.
Наши дети реально живут в семейной обстановке, они ходят в магазин за одеждой и за продуктами, готовят сами. Сказать, что им будет лучше в другой приемной семье,— трудно. У нас есть трое детей из одной семьи, пришла за ними женщина за 50. И наша девочка задала ей такой взрослый вопрос: "А вы справитесь с нами?" Она рассказала этой женщине, как пришла к нам в десять лет, долго привыкала к своей SOS-маме и сейчас уже никуда не хочет.
Есть и еще факторы. У нас не очень много детей, после выпуска поступающих в вузы, как и в обычных детдомах. Но у нас растет число тех, кто поступает в вуз чуть позже — в 23-24 года. Им, видимо, нужно дополнительное время на взросление, нашим детям. У нас сохраняется контакт со всеми выпускниками, они приезжают в гости постоянно. Но за помощью обращаются редко, что тоже хороший показатель. Значит, живут хорошо.