К сожалению, нам все чаще приходится оценивать в экономических вопросах не столько содержание программных и официальных заявлений, сколько их соотношение с тем, что и новостями еще несколько лет назад мало кто считал,— со словесными играми. Прошедшее в Баден-Бадене заседание глав минфинов и ЦБ стран G20 — очень характерный и беспокоящий пример: обсуждение его сводится пока именно к словесным играм.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Главный вопрос, который на деле обсуждался на финансовой G20,— практическая готовность новой администрации США к предъявлению новых тем для переговоров с партнерами по мировой торговле. При президенте Трампе и в G20, и в G7 эти темы рано или поздно возникнут — но по тому, рано они возникнут или поздно, можно судить о характере внутренних дискуссий в президентской администрации о взаимоотношениях с Китаем, странами Персидского залива и Латинской Америки.
В финальных документах финансовой G20 их практически нет — можно предположить, что работа над изменением внешнеторговой политики США в администрации Дональда Трампа идет или медленно, или с большими противоречиями. Мало того, исходя из коммюнике, которое подписал в том числе новый глава американского Минфина Стивен Мнучин, пока США продолжают формально одобрять внутреннюю перестройку МВФ, не заинтересованы в торможении обмена налоговой информацией между юрисдикциями ОЭСР и G20 (присоединение РФ к соглашению BEPS об обмене корпоративной налоговой информацией стало предметом встречи главы Минфина РФ Антона Силуанова с представителями Швейцарии) — и не имеют новой специальной позиции в вопросах движения капитала (возможность присоединения РФ к пересматриваемому сейчас соглашению ОЭСР о практиках регулирования потоков капитала в Баден-Бадене была в центре внимания главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной — из этого, кстати, следует, что РФ не оставила и идеи переговоров о присоединении к этой организации).
Сложно сказать, хорошие это новости или нейтральные,— смотря для кого. Плохими они не являются хотя бы в силу того, что не добавляют волатильности мировым рынкам. Однако наиболее обсуждаемой публично темой вокруг финансовой G20 стало отсутствие в коммюнике традиционного и почти ничего не значащего "препятствования протекционизму". Понятно, что тема исчезла из проекта, чтобы в администрации президента США было меньше предметов для внутренних раздоров из-за слов — популистский протекционизм был центром его президентской кампании. Но "медийная" история заседания G20 влияет на оценку итогов этого довольно важного совещания уже не меньше, чем содержание коммюнике G20. Увы, мы уже живем в мире, в котором "картинка" как минимум так же важна, как текст,— хотя и продолжаем считать, что документы G20 приоритетнее "картинки".