Вчера в Таллине на 70-м году жизни умер Лембит Ульфсак, сыгравший самую романтическую роль советского кино 1970-х — Тиля Уленшпигеля в фильме Александра Алова и Владимира Наумова «Легенда о Тиле» (1976).
Актер Лембит Ульфсак
Фото: РИА Новости
Внешняя канва жизни Ульфсака возмутительно спокойна: осознал свое призвание еще в школе, служил в ведущих театрах Эстонии, много снимался. Самое экстравагантное событие — исполнение роли Аркадиной в «Чайке», поставленной его родным сыном. «Вся Эстония улыбнулась»,— сдержанно поведал актер. Такие тихие судьбы провидение порой дарит тем, кто необходим ему для некой исторической миссией. Такой миссией Ульфсака был Тиль.
1970-е похоронили советскую романтику: в брежневском обществе потребления места для подвига не оставалось. Чем стремительнее сокращалась территория романтики, тем больше был зрительский спрос на нее. Каждый сезон порождал новую романтическую звезду: от Николая Караченцова — графа Резанова — до Олега Даля — принца Флоризеля. Но романтика — дело серьезное, жестокое, а даже лучшим актерам не хватало трагизма. Всем, за исключением Ульфсака.
Дело не в романтической внешности: вытянутое лицо в обрамлении длинных волос и горящий взор. Да, каждый второй интеллигентный юноша играл в Трубадура из «Бременских музыкантов». Ульфсак же не играл в Тиля, а играл его, не боясь фламандской, нутряной вульгарностью повредить романтическому идеалу. В его ярость и в его нежность нельзя было не поверить. Он придал плоть и кровь местами претенциозной, слишком «культурной» экранизации, перенаселенной звездами, на фоне которых — от Леонова до Смоктуновского — звезда Ульфсака светилась лишь ярче.
Другое дело, что кино, как правило, не знает, что делать с ранними и яркими «трубадурами». С авторским кино Ульфсак разминулся. Чисто эстонским достоянием оказались главные роли в «Маленьком реквиеме для губной гармошки» (Вельё Кяспер, 1972), где его студент проваливался во времена немецкой оккупации, и «Роднике в лесу» (Лейда Лайус, 1973), где гармонист Аксель принимал смерть от рук «лесных братьев». Роль напористого, но бесцельного шофера Назара в фильме замечательного узбекского режиссера Эльёра Ишмухамедова «Какие наши годы» (1984) — единственная вылазка в большое советское авторское кино.
С другой стороны, бог миловал Ульфсака от белокурых бестий, затопивших фильмографии старших прибалтийских коллег: всего-то раз пришлось сыграть эсэсовца. Ведущие партии в детективах из западной жизни тоже были оккупированы теми же коллегами. В большинстве таких фильмов — от «Смерти под парусом» (Ада Неретниеце, 1976) до «Охоты на дракона» (Латиф Файзиев, 1986) — Ульфсаку доставались роли второго плана.
Ульфсак нашел неожиданный и радикальный выход из ситуации. «Мистер Эй» («Мэри Поппинс, до свиданья», Леонид Квинихидзе, 1983) закрепил новое амплуа. Прирожденный романтик оказался столь же прирожденным чудаком, отличным Андерсеном («Академия пана Кляксы», Кшиштоф Градовский, 1983), Паганелем («В поисках капитана Гранта», Станислав Говорухин, 1985), Чуковским («Телефон», Игорь Минаев, 1985).
Ульфсак не потерялся и после гибели СССР. В русском кино он стал штатным эстонцем: от начальника полиции Неуманна («Исаев», Сергей Урсуляк, 2009) до главврача роддома Теппе («Конец прекрасной эпохи», Говорухин, 2015). Роль-завещание он сыграл в «Мандаринах» (Заза Урушадзе, 2013). Для старика Иво второй родиной давно стала Абхазия. А вот теперь она лежит в крови и руинах, и сын погиб, защищая ее, а сам Иво выхаживает, не позволяя убить друг друга, двух раненых — грузина и чеченца. Такой реквием по единому советскому пространству — миссия, пожалуй, не менее возвышенная, чем роль Тиля.