По данным Министерства обороны РФ, по итогам 2016 года государственный оборонный заказ (ГОЗ) промышленными предприятиями страны исполнен на 98,8%. Кроме того, президент Владимир Путин заявил о беспрецедентных объемах экспорта продукции военного назначения. О том, в каких условиях выполняется оборонзаказ в Саратовской области, «Ъ» рассказал директор ООО «СЭПО-ЗЭМ» Евгений Резник.
— Модели самолетов у вас на шкафу — это те, в которых установлены приборы, произведенные на «СЭПО»?
— Точно. Во всех этих и других самолетах, и вообще любых произведенных в России летательных аппаратах — военного, гражданского, транспортного назначения или дальней авиации, плюс крылатые ракеты — установлены наши приборы. Могу с уверенностью сказать, что «СЭПО» на сегодняшний день является одним из успешных предприятий отрасли. Не секрет, что мы работаем с системой ПРО, бронетанковыми, железнодорожными и автомобильными войсками. Род деятельности нашей компании достаточно обширен. Мы производим экспортные поставки по лицензионным контрактам в различные страны мира: Индию, Венесуэлу, Китай, Вьетнам, Мьянма, Алжир и так далее. Последнее время по моей инициативе создано серийное производство цифровых электронных систем управления авиадвигателем нового поколения. Для этого мы привлекли как своих лучших разработчиков, так и специалистов из других конструкторских бюро России. Из наших последних ноу-хау — электронный регулятор авиадвигателей КРД-96, это прообраз регулятора для боевого самолета 5-го поколения. Первый самолет, оснащенный таким прибором, взлетел в мае 2006 года, уже в 2010 году начались испытания самолета пятого поколения Т-50 с нашими регуляторами КРД-117, ЭЦР-117, БСС-117.
На предприятии проведена сертификация системы менеджмента качества (СМК) и получены сертификаты качества от фирмы VDE (Германия) и международный сертификат TUV CERT, подтверждающий соответствие продукции предприятия стандартам ИСО-9001. Если говорить о гражданской продукции, то мы вложили порядка 120 млн руб. в техническое перевооружение производства холодильников и морозильников с применением озононеразрушающих технологий. Выпуск холодильников из дотационного становится коммерчески прибыльным.
2016 год мы закончили с темпами роста 117,5%, на 2017 год прогнозируем рост в 107%. В то же время, мы пока ждем новой волны гособоронзаказа 2017-2018 годов, которая начнется скорее всего в апреле — июне. К тому времени ждем увеличения объемов товарного выпуска и реализации. Плюс всевозможные коммерческие контракты и поставки вооружения на экспорт со стороны правительства РФ. В таких условиях темпы роста могут быть значительно выше.
— 107% — это прогноз в соответствии с планами увеличения финансирования ГОЗ для Саратовской области, о которых говорит областное правительство, правильно?
— Нет, в цифрах это простое арифметическое совпадение. Хотя, конечно, мы ориентируемся на прогнозное увеличение объемов финансирования, но итог может быть лучше. К примеру, в 2016 году мы тоже планировали одну цифру, а первый квартал показал падение на 3% в сравнении с 2015 годом. Но к середине года открылся оборонзаказ и мы сначала наверстали упущенное, а затем вышли на довольно высокие показатели.
— 2016 — первый год, отработанный оборонными предприятиями по новым правилам, когда по 275-ФЗ пошли целевые деньги и все расходы были жестко регламентированы?
— Да, мы их называем «краплеными». Денежные средства идут «прикрепленные» к определенным идентификационным номерам, которые распространяются как на наши готовые изделия, так и на продукцию предприятий, комплектующих нас. Деньги контролирует банк, заказчик, его военное представительство, прокуратура, военная прокуратура. То есть недостатка в ревизорах нет, нецелевого использования средств не может быть, санкции от серьезных штрафов до уголовной ответственности. Есть в этом определенные неудобства, но по прошествии 2016 года стало понятно, что и в новых условиях можно существовать. К тому же государство выпустило к 275-ФЗ дополнения в виде 317-ФЗ, которые расширяют возможность использования денежных средств. Стало допустимо закупать комплектующие материалы за счет собственных средств. Нам помогает и прокуратура, и военное представительство, и антимонопольная служба.
Весь прошлый год мы «притирались» к 275-ФЗ, прошли школу применения новых правил, набили шишек. В итоге, предприятие чуть ли не первым в регионе смогло оперативно подстроиться под новые условия. ГОЗ-2016 был выполнен на 100%. Каждый потребитель получил заказанные изделия точно в срок. Так что, в принципе, бояться не надо, кто нацелен на исполнение гособоронзаказа, понимает, что деньги должны идти на эти цели. Мы и раньше приходящие под ту или иную номенклатуру изделий деньги использовали целевым образом, не переправляли их для других исполнителей. Конечно, все равно приходится лавировать, смотреть на каждый идентификационный номер. Из-за этого произошло увеличение штата. Однако если изначально мы прогнозировали, что численность персонала увеличится на 159 человек, а в итоге ввели не более двух десятков штатных единиц. Так что я бы не сказал, что новые правила нанесли нам финансовый ущерб или увеличилась себестоимость продукции.
— То есть та паника, которая была у «оборонщиков» в середине прошлого года, когда они не понимали, как существовать в новых условиях, прошла?
— Что-то новое всегда внедряется тяжело, это нормально, так происходит со всеми появляющимися нормативными актами. Сначала трудно, а затем приходит понимание. Ни одно предприятие из-за новых регламентов не остановилось, все — за исключением единиц — выполнили ГОЗ, выплачивается зарплата, налоги, закупаются комплектующие...
— Тем не менее, не все саратовские предприятия ВПК удачно прожили этот год. К примеру, у НПП «Контакт» большие проблемы, завод на грани банкротства...
— Там несколько другая ситуация, она не связана с исполнением гособоронзаказа. Наверное, было бы неправильно с моей стороны давать оценки, могу лишь сказать, что там повлияли укрупнение в ТНПО «Саратовская электроника» и программа импортозамещения, которую, как мне кажется, не вполне просчитали на предприятии.
— «СЭПО» от программы импортозамещения не потеряло из-за того, что нет иностранных конкурентов?
— Все наши агрегаты за исключением некоторых, на которые есть разрешения, производятся на отечественной элементной базе. Сейчас мы с нашим головным заказчиком занимаемся разработкой замещающих агрегатов. Да, это займет некоторое время, но мы сможем создать собственную элементную базу, потому что с учетом санкций однажды может случиться так, что импортную мы не получим. Надо немного работать на опережение, благо поправки в 275-ФЗ нам это сейчас позволяют. В Госдуме работают над новыми изменениями в правовую базу оборонзаказа. Поэтому, надеюсь, нам удастся пройти период замены импортной базы на отечественную без стрессов.
— Около месяца назад представители Минобороны озвучили данные, что в 2017 году на реализацию заданий оборонзаказа в части закупок вооружений, военной и специальной техники предусмотрено более 1,4 трлн рублей. У «оборонщиков» хорошие перспективы в связи с этим?
— Все правильно, если главнокомандующий Владимир Путин обозначил, что 2016-2018 годы должно произойти стопроцентное перевооружение армии, деньги будут выделяться в полном объеме. Есть, конечно, еще зависимость от нефтедолларов, но казна пополняется, значит, оснований считать, что выплат не будет, нет. Плюс вопрос же не только в оборонзаказе, мы несем колоссальную социальную нагрузку, платим налоги в бюджеты и фонды разных уровней, за 2016 год выплачено более 1,3 млрд руб., для нас это огромная сумма, но она уплачена. Никуда не пропадает инфляция, поэтому в 2017 году мы должны где-то на 20% поднять заработную плату, это деньги, полученные благодаря грамотной работе управляющей предприятием команды, за счет увеличения объемов производства, экономии на себестоимости продукции. В конце концов, наши работники должны быть социально защищены. На конец 2016 года средняя заработная плата на предприятии была 26,2 тыс. руб. в месяц, планируем в этом году выйти на 31,4 тыс. руб. Плюс, на многих заводах уже забыли, что такое соцпакет, у нас же дети всех работников ежегодно в период летней оздоровительной кампании направляются за счет предприятия в детские оздоровительные лагеря, порядка ста работников каждый год посещают санатории Кавказа, где лечатся по льготной цене. Кроме того, мы вложили большие деньги в улучшение условий труда. Это медобслуживание, комфортные рабочие места и пункты питания.
— Вы говорите, что хотите, чтобы предприятие работало без стрессов, однако на заводе, как известно, существует корпоративный конфликт: 17 января совет директоров досрочно отстранил вас от должности гендиректора ОАО «СЭПО» и назначил Алексея Ильичева. Вы решение оспариваете в арбитраже. Потом 10 марта вас отстраняют от руководства дочернего ООО «СЭПО-ЗЭМ», фактически основного производства. В итоге, не вполне ясно, кто предприятием руководит. Куда уж больший стресс для такого завода.
— Как это неясно?! Те же, кто руководил и раньше, по факту ничего не изменилось. Да, это корпоративный спор, который пока сохраняется на предприятии. Мы старались его избежать — не получилось. На ОАО «СЭПО» налоговая инспекция зачем-то зарегистрировала нового генерального директора Алексея Ильичева, мы считаем, что с их стороны это было большой ошибкой и оспариваем ее в арбитраже. Все документы подписывает директор дочернего ООО «СЭПО-ЗЭМ», то есть я. На решение от 10 марта, которым директором «СЭПО-ЗЭМ» назначен Михаил Якушев, наложены обеспечительные меры. Господин Ильичев на предприятии не появляется, чем он руководит, я не знаю.
— И все же, что произошло с сотрудниками, которые столько лет работали на заводе бок о бок с вами? Это же не пришлые люди.
— Давайте по порядку, как я это вижу. С Михаилом Якушевым, который раньше занимал пост технического директора, у нас давно была негласная договоренность, что мы работаем до 65 лет, после чего уходим на «запасные пути» и передаем свой опыт новым поколениям. Ротация кадров должна быть, нельзя работать до такого состояния, когда тебя уносят с предприятия вперед ногами. Ему исполнилось 65 лет 1 мая 2015 года, я ему разрешил доработать год. Это коснулось не только господина Якушева, а многих начальников цехов и заместителей.
— И вас коснется?
— Конечно. Если я такие правила обозначил, должен выполнять. В 2018 году мне исполнится 65 лет и я передам управление. Что произошло в голове Михаила Васильевича (Якушева —"Ъ«.) я не знаю, думаю, он больше беспокоился за своего сына, который также является членом совета директоров. Опасался, что ему не найдется места на предприятии. Вообще, я старался, чтобы был взвешенный совет директоров: отец и сын Якушевы, Алексей Ильичев и Андрей Васюнькин — это сегодняшняя «оппозиция», они все друг другу родственники; другая сторона — я, мои сыновья Алексей и Александр, Евгений Баринов — друг нашей семьи, оказывающий поддержку по многим производственным вопросам, плюс Олег Кальнобрицкий, председатель «первички» профсоюза. Всего девять человек, из которых пятеро в большей степени мои сторонники. Когда в октябре прошлого года Олег Кальнобрицкий скончался, влияние поделилось четыре на четыре и тут началась «мышиная возня».
До этого 6 октября неизвестные напали на меня в подъезде моего дома. В полиции пытались объяснить, что это были какие-то наркоманы, но мы убеждены, что это не так. Я провожу параллель между нападением и нынешним корпоративным конфликтом и уверен, что меня таким образом пытались припугнуть, сделать более лояльным и сговорчивым, но я, само собой, на это не пошел.
— Вы пришли к Михаилу Якушеву и спросили, что происходит?
— Да, 8 декабря он меня заверил, чтобы от его семьи ударов в спину я не ждал. Прошло чуть больше месяца и 17 января этого года его семья голосует на совете директоров за прекращение контракта со мной. А теперь скажите, кто рвется в руководство заводом? Предатели? Лжецы? Я даже не представляю себе, кто согласится работать под их началом, ни один уважающий себя человек не пожмет им руки и будет прав.
Далее по персоналиям: Алексей Ильичев за последние два года полностью деградировал как руководитель. Будучи заместителем директора по финансовым вопросам и коммерции он должен был заниматься непосредственно оборонзаказом в рамках 275-ФЗ, но работу саботировал. Вместе с тем, я видел, что активность он проявлял совершенно в других местах, там, где дело шло о личном кармане. Больше терпеть такого человека на заводе я не мог, людям, для которых личное благосостояние важнее интересов нескольких тысяч человек, здесь не место. В итоге, 3 октября прошлого года я его предупредил, что его должность будет сокращена и введено два места: директор по финансам и коммерческий директор. Его я не видел ни на одной из этих должностей, соответственно 9 января он должен был покинуть предприятие.
То есть мои оппоненты, видя, что моя позиция относительно жульничества и предательства интересов Общества бескомпромиссна, и я не отступлю, в январе пошли на обострение ситуации. Родился пресловутый протокол, который, на наш взгляд, нелегитимен, потому что повестка дня должна формироваться за три дня до заседания, а пакет документов с вопросом о смене директора пришел на «СЭПО-ЗЭМ» 17 января в 10:20, за 40 минут до заседания. На совете мы пытались протестовать, но, поняв, что этим обеспечиваем легитимность, покинули зал, тем самым лишив заседание кворума. Сейчас Михаил Якушев исходит из соображений, что при равенстве голосов председатель совета директоров имеет два голоса, в данном случае этот норматив не работает. Фактически, да, совет директоров имеет право досрочно прекратить полномочия генерального директора, но, во-первых, законно, во-вторых, с учетом квалификации персоналий, а не абы кого.
— На пресс-конференции вы использовали термин «рейдерский захват»...
— Так и есть. А как это еще назвать, когда протокол собрания нелегитимен и люди пытаются прийти к руководству незаконными способами?
— Тогда в чьих интересах это происходит?
— В интересах группы, которая, как мы теперь понимаем, никогда не видела себя продолжателями истории стратегически важного для государства промышленного объекта. Людей, с которыми я распрощался из-за их элементарной некомпетентности. Мы же не делим штат по принципу свой-чужой. Для нас важны профессиональные качества, которых у моих оппонентов нет. Даже сейчас, мня себя руководителями завода, они выпускают настолько безграмотные документы, что волосы дыбом встают. И это люди, которые годами работали с бумагами, гособоронзаказом и, оказывается, ничему не научились, кроме как схемам увода средств на сторону. Кстати, махинации выявил Алексей Евгеньевич, мой младший сын, который, в отличие от наших оппонентов, прошел на заводе полный путь от инженера до члена совета директоров. Работая главным бухгалтером, он начал «рубить» заказы, которые с подачи господ Якушева и Ильичева проходили по завышенным расценкам, то есть, вероятно, лишал их дополнительного заработка, что тоже дало повод к усилению конфронтации. Сейчас мы написали соответствующие заявления в УЭБиПК ГУ МВД области, правда, до заведения дел пока не доходит. Но мы уверены, что оно будет и суд в итоге во всем разберется.
— То есть вы считаете, что положение завода ухудшится, если сменится управляющая команда, а вас отодвинут от руководства?
— Да, в этом случае судьба завода под большим вопросом. Запас прочности всего шесть — восемь месяцев. Новые правила гособоронзаказа не дают места для маневра и мутных схем. Все, что по крупицам создавалось с довоенных времен, может рухнуть за полгода. Как я это вижу? Во-первых, при смене руководства всегда начинается долгая пробуксовка, это аксиома. Могут уйти многие специалисты, не готовые работать с этой командой. Кого-то они уберут сами, потому что нужны будут лояльные люди. Кого взять на замену? Хороших профессионалов не так много. Наберут таких же алчных халтурщиков? На подобном фундаменте ни одно здание долго не простоит. Куда пойдут рабочие? Тысячи человек, классных специалистов, что им делать? Носками на 3-й Дачной торговать? У нас уже есть пример авиационного завода, когда проморгали уникальное производство. Саратов хочет получить славу кладбища стратегических предприятий? Не думаю.
Беседовал Сергей Петунин