«Система переварила революцию»

"Власть" выясняла, почему государство не в состоянии соблюдать минские соглашения, освобождать рельсы от блокады, а общество — от влияния олигархов.

Алексей Токарев

"Минск-2"

"Доброе утро, Петр Алексеевич. Сегодня ваши партнеры по "торговле на крови" обстреляли..." — дальше в этих сообщениях для президента Порошенко уточняется число обстрелов. В соцсетях их оставляет режиссер по образованию, участник боевых действий в Донбассе и депутат Верховной рады Семен Семенченко. С конца января 2017 года он протестует против торговли Украины с ДНР. В своих сообщениях Семенченко пишет про "коррумпированных украинских олигархов" и "власть, спонсирующую террористов".

Само название недавних экономических отношений Украины с непризнанными республиками — "торговля на крови" — уже стало мемом.

Факт блокады демонстрирует соотношение сил в украинской политике и бизнесе. Украина остается страной с высочайшим уровнем приватизации государства частными лицами. Эта слабость государственного аппарата и его зависимость от настроений крупнейших бизнес-игроков и улицы не позволяет стране ни решить крупнейшую внешнеполитическую проблему, ни разрешить конфликт во внутренней политике. Власть вынуждена балансировать между законом, национальными интересами и инстинктом самосохранения.

В начале марта украинский think tank Центр экономической стратегии представил доклад "Захват государственных институтов", в котором назвал пять субъектов, владеющих одновременно инструментами власти, бизнеса и медиа: Виктор Пинчук, Дмитрий Фирташ, Ринат Ахметов, Петр Порошенко, Игорь Коломойский. Противоречия между ними определяют рамки и последствия принимаемых решений.

Спустя два года после подписания "Комплекса мер по выполнению минских соглашений" ("Минск-2") ни один пункт документа не выполнен до конца, а обозначенные сроки изменений по обе стороны линии фронта не соблюдены. В начале 2017 года на северо-востоке от Донецка произошло очередное обострение. "В последний год ВСУ применяет тактику отжимания серой зоны,— рассказывает харьковский журналист Игорь Гридасов.— Игнорируя ОБСЕ, они создают опорные пункты в тех местах, где их быть не должно. Иногда это подается как инициатива младших командиров, которым вроде бы самостоятельно хочется "спрямить" линию фронта. Внезапно под Авдеевкой пошла мощная "ответка". Конфликт вылился в то, что начали обстреливать Донецк, но в наших СМИ звучало только слово "Авдеевка", про Донецк не говорили".

"Минск-2" изначально вызывал противоречия в силу очевидной несогласованности интересов. ЛНР, ДНР и Россия (не являющаяся, согласно документу, стороной конфликта) настаивали на поэтапной имплементации в рамках сугубо математической логики: за пунктом 1 идет пункт 2. Согласно документу, восстановление киевского контроля над границей должно начаться в первый день после местных выборов при условии выполнения 11-го пункта. В нем описывается конституционная реформа, предполагающая децентрализацию Украины и принятие законодательства об особом статусе непризнанных республик "в соответствии с мерами, указанными в примечании".

Вопрос имплементации оказался для Украины принципиальным. Понимая, что задача России в нынешних условиях вернуть Донбасс в украинское конституционное пространство на собственных условиях, Украина настаивает на ином порядке имплементации "Минска-2": сначала контроль над границей, затем, после возвращения беженцев и украинских силовиков, проведение выборов и конституционная реформа.

Год назад советник президента Украины Игорь Смешко объяснял, что Минский протокол можно реализовывать одновременно — "пакетом".

Доцент РГГУ Сергей Маркедонов вспоминает один из разговоров с Мартином Сайдиком, спецпредставителем ОБСЕ: ""Да,— говорил австрийский дипломат,— большинство пунктов соглашения обращены к Украине", но контроль над границей он выделял в качестве важнейшего, настаивая, что все пункты надо выполнять "пакетом". Он утверждал, что согласен с тем, что украинская сторона не стремится имплементировать документ, но настаивал на том, что Россия должна передать границу официальному Киеву. Это достаточно общая позиция коллег из ОБСЕ. Они говорят, что понимают: Крым ушел навсегда, Украина потеряла лицо, а Россия теперь должна дать шанс спасти его в Донбассе".

Как годовщину подписания документа "Минск-2" встречали в Минске и Донецке

На протяжении 2015-2016 годов увеличивалось давление на Украину западных партнеров Киева в связи с невыполнением минских соглашений. Как говорит в интервью "Власти" один из украинских дипломатов: "Сигналы с Запада идут постоянно — никакой военной альтернативы мирному урегулированию не существует". Отношение к документу у элиты и общества принципиально разнится. "Минск для части украинских элит — это классно,— объясняет директор киевского Института анализа и менеджмента политики, заместитель главы общественного совета при украинском МИДе Руслан Бортник.— Публично в этом никто не признается, но в целом срез их мышления выглядит так: "Мы выиграли время, всех обманули, ничего не выполнили, не пошли на компромиссы, получили деньги и отрезание нелояльного электората"".

В обществе никакого мейнстрима в отношении "Минска-2" нет. Согласно результатам февральского опроса фонда "Демократические инициативы", лишь 12% населения в среднем по стране позитивно оценивают итоги реализации документа (от 5% на юге до 15,5% на контролируемой Киевом территории Донбасса). 38% украинцев воспринимают результаты негативно, на 10% меньше — нейтрально (пятая часть населения "ничего не знает" о "Минске-2"). Прямая цитата из Минского протокола была первым вариантом при ответе на вопрос о будущем Донбасса. За "реинтеграцию Донбасса путем предоставления этой территории особого конституционного статуса (трансформация вооруженных повстанцев в народную милицию, право местных властей назначать судей и прокуроров, иметь отдельные статьи бюджета)" выступает лишь 13,7% украинцев. Ровно столько же — за продолжение текущей политики по частичной изоляции и сохранению "тлеющих" боевых действий. 17,5% считают, что Донбасс надо "полностью изолировать как оккупированный Россией". Больше всего украинцев полагают необходимым "восстановление довоенного положения с обязательным наказанием террористов и восстановлением экономики".

Наибольшая, но пассивная часть украинского общества меньше влияет на политику, чем наименьшая, но агрессивная. "Порошенко сметут радикалы" — в общих чертах так можно описать сценарии будущего для украинского президента, начни он исполнять минские договоренности. Алексей Мацука, директор "Общественного телевидения Донбасса", рассказал "Власти", что на Украине "очень мало адвокатов минского процесса. Есть ощущение, что у нас в МИДе уже забыли про обещание создать "дорожную карту", которая может стать тем самым "пакетом" при имплементации "Минска"". Один из украинских дипломатов, участвующий в переговорах в "нормандском формате", так описывает встречи с коллегами из министерств: "Каждый раз мы будто в украинский телевизор попадаем — говорим исключительно об агрессоре в терминах пропаганды, вместо того чтобы обсуждать конкретные пункты документа и делать "дорожную карту"".

О ней украинские эксперты предпочитают не рассуждать, полагая, что в условиях кризиса доверия между Россией и Украиной говорить что о последовательном, что о "пакетном" подходе к имплементации документа невозможно. Руслан Бортник считает, что "никакой пакет невозможен, потому что каждый из пунктов предполагает разное время на реализацию. Но стартовать одновременно можно. Условно говоря, отдать первые десять километров границы и начать печатать бюллетени для местных выборов. Важнейшая проблема — кризис доверия: тот, кто начинает, рискует оказаться проигравшим". Алексей Полтораков, ученый секретарь Института украинской политики, утверждает, что в украинском экспертном сообществе, близком к минскому процессу, рассматривается идея подключения к переговорам Польши и США.

"Среди коллег есть ощущение, что, в отличие от Крыма, Донбасс России по-серьезному не нужен и она готова на своих условиях дистанцироваться от него",

— говорит Полтораков. Его коллега Бортник смотрит на карту шире: "Одно из решений — притащить за стол США, Польшу, Турцию как влияющую на крымских татар, Казахстан, Белоруссию. Возможно, эти страны могли бы дать дополнительные гарантии. Но США, очевидно, не захотят входить в этот формат, потому что им совсем не нужно брать дополнительные обязательства, учитывая, что можно играть за кулисами".

Смена администрации США потребовала гибкости от украинских политиков, желавших победы Хиллари Клинтон. Часть из них начала удалять твиты, посвященные интеллекту Трампа, другая попыталась наладить контакты. "В США сейчас нет человека, который персонально отвечает за украинский вопрос,— размышляет Владимир Фесенко, глава украинского центра политических исследований "Пента".— С уходом Джозефа Байдена и Виктории Нуланд США не занимаются Украиной системно — в отличие от Европы. Пока Берлин не откажется от нормандского формата, он будет жить". О недавней встрече экс-замглавы Госдепа Виктории Нуланд "в неофициальном качестве с представителями нашего дипкорпуса" рассказал источник "Власти": "Основной задачей было успокоить Украину: "Мы вас не бросили"".

Одним из инструментов коммуникации украинских элит с населением стали разного рода планы мирного урегулирования. Самый резонансный представил Виктор Пинчук, в наибольшей степени из всех олигархов ориентированный на Запад (именно Пинчук стоял у истоков ялтинского экономического форума YES, придумал "Украинский завтрак" в Давосе и финансировал семейство Клинтонов). После плана Пинчука появилась стратегия ранее неизвестного депутата Андрея Артеменко. Украинский политтехнолог, пожелавший сохранить анонимность, рассуждает о плане Артеменко как о "попытке Радикальной партии работать с электоратом на западе Украины — той частью, которая выступает за мир, но которую в силу дискредитации не собирает "Оппоблок". По сути, это пропагандистский инструмент, не имеющий серьезного содержания". Владимир Фесенко соглашается с бесперспективностью плана: "Если американские политики и журналисты имеют дело с такими "фриками", как Артеменко, очевиден их уровень экспертизы по Украине. Мои источники подтверждают, что он имеет связи в США, но, конечно, у него нет такого авторитета и влияния, как, например, у Пинчука. "Минск-2" хоронить не собираются. Он в палате реанимации,— продолжает Фесенко.— Если в Донбассе прекратятся боевые действия, Киев получит контроль над границей и прекратится незаконное перемещение сквозь нее вооружений, то через три-четыре года относительно мирной жизни на Украине может быть востребована новая восточная политика, которая будет нацелена на выстраивание менее конфликтного взаимодействия с соседом".

Социологи из "Демократических перспектив" спрашивали украинцев, возможна ли нормализация отношений с Россией в ближайшем будущем? 10,4% отвечали "да", 49% утверждали, что это произойдет, но в отдаленной перспективе, наконец, 23,8% не верили ни в какую. Крайне интересно выглядела иерархия приоритетных условий для налаживания отношений. Так,

46,7% опрошенных уверены, что нормализация двусторонних отношений Украины и России возможна в случае смены российского правительства и президента;

43,6% видят возможность потепления отношений между двумя странами в случае, если военные действия на востоке Украины остановятся, а Донбасс будет деоккупирован; 31,4% считают, что нормализация отношений между Киевом и Москвой вероятна, только когда Крым вернется под контроль Украины.

"В стране есть два способа отношения к людям на оккупированных территориях,— рассуждает обозреватель украинского бюро "Радио "Свобода"" Павел Казарин,— "наши украинские граждане" и "украинские граждане, которые поддерживают власть ЛНР/ДНР"". Еще одна точка зрения: отложить вопрос с реинтеграцией, пока Киев не обретет субъектность, получив возможность "переварить" эти территории. Результаты социологии уточняют версию Казарина: врагами жителей Донбасса считают лишь 5,6% украинцев, тогда как 55% — "заложниками" различных обстоятельств (от родственных связей до действий нелегальных формирований).

Блокада

Украина не прерывала торговлю с непризнанными республиками с началом боевых действий. "Почему только сейчас, спустя три года, начали думать о поездах, которые ходят между Горловкой и Артемовском? — задается вопросом Алексей Мацука.— На станции Фенольная в 2015 году мы снимали видео о поездах в серой зоне. Теперь это новость только для тех, кто внезапно обнаружил "торговлю на крови"".

В мае 2016 года на одном из полигонов случился пожар и закрыли мусорную свалку. После этого Львов — один из главных туристических центров страны, производящий 500-600 т мусора ежедневно, начал загрязняться сильнее. Пропрезидентские медиа заговорили о том, что мэр Львова Андрей Садовой и его партия "Самопомощь" находятся в оппозиции власти. Все опрошенные "Властью" эксперты уверены, что блокадой спонсирующий ее Садовой мстит официальному Киеву. "Противостояние внутри Украины создается искусственно в интересах партии "Самопомощь": завтра выйдут рабочие блокированных украинских комбинатов с битами и сами разгонят эти редуты",— говорит Алексей Мацука.

Интерес Игоря Коломойского к блокаде может быть связан с расчетом. Фесенко напоминает, что "Коломойскому надо рассчитываться с долгами Приватбанка, с его стороны это может быть инструментом торга — он использует и отдельных политиков, и ветеранов АТО, и собственный телеканал". Один из источников "Власти" подтверждает версию о необходимости рассчитаться по долгам: "Коломойский старается договориться либо о возвращении банка, либо о том, чтобы за долги не забирали предприятия, начиная от горнолыжного комплекса "Буковель" и заканчивая нефтеперерабатывающими производствами".

Другой собеседник описывает степень искренности многих из тех, кто участвует в блокаде: "Деньги там платят всем. Попробуйте взрослым мужиком сидеть в каком-то месте длительное время, не обеспечивая себя заработками. Хотя храбрые, искренние люди там тоже есть. Люди, которые служили в батальоне "Донбасс", сами критикуют Семенченко, дескать, на импровизированных блокпостах стоят люди из его личного охранного агентства. За деньги Порошенко собрали агитбригаду из уважаемых людей, которые пытались убедить добровольцев прекратить блокаду. Пресс-секретарь батальона "Донбасс", три года объезжавшая территории АТО, рассказывала, что среди этих блокадников никого не узнавала".

Если выгодоприобретателями блокады выступают Садовой и Коломойский, то главным проигрывающим на первый взгляд — Ринат Ахметов.

"Для мести "Самопомощь" выбрала ахиллесову пяту власти — совместный бизнес Порошенко и Ахметова. С одной стороны, из-за "торговли на крови" в среде патриотов падает рейтинг власти, с другой, это сильно бьет по деньгам Ахметова и покрывающих его людей",— объясняет сложившуюся ситуацию Руслан Бортник. Павел Казарин предполагает, что "возможный договор между Порошенко и Ахметовым выглядит так: "Мы оставляем теневые схемы доставки угля, а ты не играешь против украинского государства или блокируешь попытки Кремля усилить влияние на "Оппозиционный блок"". Ахметов является одним из выгодоприобретателей ситуации, когда украинские ТЭЦ продолжают работать на угле марки А (антрацит) из оккупированной зоны. Возможно, именно из-за договоренности Ахметова с властями каналы поставки топлива для ТЭЦ не были диверсифицированы (например, переведены на уголь марки Г ("газовый"), который добывается и на подконтрольной Киеву территории)".

Чтобы ответить на вопрос, почему правоохранители не восстановят законность, необходимо исследовать списки самых влиятельных людей на Украине. Руслан Бортник описывает главу МВД Арсена Авакова "как чистого политика в данной ситуации. Министр внутренних дел должен сначала разогнать блокаду и восстановить законность, а потом уже оправдываться. С политической точки зрения эта позиция понятна: он не хочет быть козлом отпущения". Имеющий все полномочия для освобождения рельсов, министр публично обращался к премьер-министру с просьбой дать ему поручение восстановить законность. Собеседники "Власти" уверены, что Аваков помнит судьбу предыдущего главы министерства Виталия Захарченко, в ноябре 2013 года нарушившего негласно существовавший на Украине пакт между властью и обществом. Именно после жесткого разгона студенческой акции протест в Киеве радикализовался и со всей Украины в столицу потянулись люди. "В третью годовщину Майдана невозможно было себе представить, что будут разгонять блокадников,— поясняет Владимир Фесенко.— Плюс у каждого из силовиков свои интересы — похоже, что у них не было единства в подходе к решению блокадной проблемы". Харьковский источник "Власти" размышляет о двойственности положения министра Авакова: "С одной стороны, статус силовика обязывает разогнать, с другой — от перехода ТЭЦ на газ выигрывает его семья, у которой явные интересы в газовом бизнесе. Кроме того,

во времена Януковича милиция была готова на многое, потому что они знали, что их в случае чего прикроют. Нынешние боятся, что их могут пропустить через коридор позора, как "Беркут" после Майдана".

Три года спустя

Искусственность скандалов вокруг блокады стала очевидна, во-первых, после деэскалации конфликта в Конотопе, где ветераны АТО попробовали заблокировать пути, ведущие в Россию. Меньше чем через сутки блокаду сняли. Как говорят источники "Власти", "им объяснили сверху, что с ними случится, если не откроют пути". Во-вторых, премьер-министр Гройсман, министр энергетики Насалик, основные провластные спикеры несколько недель подряд называли цифры в миллиарды долларов, которые потеряет украинская экономика от блокады. Алексей Полтораков описывает "очевидные проблемы от блокады: под удар попадает отопительный сезон, металлургические предприятия, приносящие четверть валютной выручки, оборонзаказ, потому что без ахметовского угля нельзя выпускать броневую сталь. Половина шахт у нас добывают уголь марки Г, а антрацитовые шахты остались на неконтролируемой территории. Если мы не будем получать оттуда уголь марки А, придется обращаться к внешним источникам, например ЮАР или России. В худшем случае мы будем покупать тот же донбасский уголь под маркой ростовского".

16 марта украинский Совбез принял решение блокаду поддержать. "Мы не знаем, насколько искренне правительство, когда говорит, что блокада наносит вред безопасности страны. Действительно ли государство хочет деблокировать поставки угля или внутри госаппарата есть люди, заинтересованные в сохранении блокады?" — размышлял Павел Казарин за несколько дней до того, как выступавшее категорически против "блокады, подрывавшей нацбезопасность", правительство поддержало ее на официальном уровне.

Как Киев строит новую украинскую нацию

Спустя три года после Евромайдана, который выступал за деолигархизацию, украинская система власти остаётся крайне похожей на ту, что выстраивалась вокруг президентов Кучмы, Ющенко и Януковича. Несмотря на значительные полицейские, армейские и антикоррупционные реформы, «олигархические договорняки» по-прежнему заменяют собой прозрачные процедуры. «Наиболее ресурсообеспеченные группы при помощи госаппарата конкурируют между собой,— формулирует харьковский политолог, пожелавший остаться неизвестным. — Закон находится в подчинённом положении по отношению к их договорённостям. С точки зрения внутренних проблем, президент просто не может воевать с крупными ФПГ. Посредством блокады он снижает ресурсную обеспеченность Таруты и Ахметова, ослабляя их и в политическом смысле. Возможно, дождавшись значимого ухудшения жизни для каждого украинца из-за блокады, власть разгонит её, зарабатывая на этом рейтинг. Линия Порошенко: «Нарыв должен созреть». Тогда его вскроют». Игорь Гридасов поясняет мысль: «Задача каждого из крупнейших олигархов уничтожить остальных, чтобы потом консолидировать вокруг себя бизнес и власть. Логика проста: «Сейчас в условиях войны я буду цинично уничтожать их, но зато потом буду вести себя, как Ли Куан Ю».

Павел Казарин предостерегает от излишних иллюзий по отношению к темпам общественных изменений. "Олигархическая система существовала в стране 23 года и не может быть скинута в одночасье по желанию улицы, поскольку многие системообразующие отрасли по-прежнему в руках крупного капитала: Ахметов — это ТЭЦ, Коломойский и его Приватбанк до недавнего времени — это минимум четверть финансовых операций внутри страны. Эту "онкологию" можно победить, но за гораздо более длительное время. Соотношение "Украины телевизора" и "Украины Майдана" — 85/15. Первая группа сосредоточена на ценностях бытового выживания и не интересуется стратегическим. Вторая является драйвером перемен и реформ. Фрустрации у наблюдателей возникают оттого, что все думали: реформы будут "кинжальными", кадровая ротация — тотальной, а перемены — необратимыми. Так не бывает".

Руслан Бортник описывает сохраняющийся украинский общественный баланс с цифрами в руках: "В конце января 2014 года, согласно данным Research and Branding Group, 49% украинцев поддерживали Майдан, 46% — нет. Спустя три года КМИС приводит данные: 50% поддерживают Евромайдан, 35% — нет. И это без Крыма и Донбасса, то есть 5 млн человек. Путем отрезания Донбасса решить вопрос гомогенизации Украины не удалось".

Украина в собственных медиа — страна, имеющая большого и сильного врага. "Небесная сотня" и "ветераны АТО" для простых людей — это изображения лиц всех возрастов из всех регионов страны на улице Институтской в Киеве и обожженные флаги, рваные бронелисты и наградное оружие в музеях каждого крупного города. Использование этих образов в сохраняющихся политических разборках крупнейших предпринимателей — тема, гораздо менее популярная, чем война с агрессором.

Один из собеседников, поддерживавших и Майдан, и АТО, так описал современную Украину: "Власть стала чуть больше обращать внимание на общество.

Если раньше условно 100% украинской непубличной политики опосредовалось через олигархические договоры, то теперь только 90%. Парламент потерял работоспособность, система в целом переварила революцию и работает, и только действия отдельных олигархов, которые защищают свой бизнес, могут ее поколебать. По сути, по сравнению с режимом Януковича мы вернулись на исходные позиции. Та власть апеллировала к чувству сильной руки и пыталась изобразить из себя крепкого хозяйственника. Нынешняя же мобилизовала активную часть общества для того, чтобы прийти к власти, используя риторику Майдана и войны".