Великое переселение народов — так иногда называют миграцию ученых, которая активно началась несколько лет назад. "Огонек" отправился в Кембридж и узнал, зачем он стягивает научные силы и как собирается существовать в условиях надвигающегося "Брексита"
Сегодняшний Кембридж — это уже не столько университет, сколько высокотехнологичный кластер, объединивший 1400 инновационных фирм
Новые технологии позволяют рассмотреть трехмерное изображение будущего лекарства от рака
Фото: Science Photo Library RM / MAX ALEXANDER / DIOMEDIA
От Лондона до Кембриджа — два часа на такси. За это время английские таксисты успевают обсудить три горячие для нынешнего времени темы: плохую погоду, королевскую семью и "Брексит", который официально стартовал на прошлой неделе. Интересно, что именно Кембридж при всей его тяге к многовековому укладу и традициям стал одним из трех городов Великобритании, где большинство жителей — 70 процентов — голосовали против выхода из ЕС, потому что это может повредить тесному научному сотрудничеству. А именно оно лежит в основе всей большой науки, и в первую очередь — биотехнологий и медицины.
В Кембридже кипит стройка. В центре города это не ощущается: студенты толкаются на узких средневековых улочках на велосипедах, здания знаменитых колледжей по-прежнему напоминают то ли крепости, то ли монастырские постройки, а гигантские каштаны и вязы с узловатыми корнями помнят если не Исаака Ньютона, то хотя бы Владимира Набокова и Клайва Льюиса. Зато если отправиться на юг города по Хилс-роуд, то вы как раз окажетесь на краю гигантского строительного поля, куда можно проникнуть только по специальному разрешению. Кембриджский биомедицинский кампус расширяет свою территорию почти в два раза. Он известен тем, что объединяет сразу несколько знаменитых на весь мир институтов и клиник, включая Кембриджский институт исследования рака и легендарную Лабораторию молекулярной биологии Совета по медицинским исследованиям, которая получила девять Нобелевских премий, включая премию 1962 года за открытие двойной спирали структуры ДНК. Именно сюда решила перенести свою штаб-квартиру одна из крупнейших фармацевтических компаний "АстраЗенека".
— Кембридж — главный инновационный центр развития естественных наук, которым принадлежит нынешний век,— рассказал "Огоньку" главный исполнительный директор "АстраЗенека" Паскаль Сорио,— поэтому выбор нового места для базирования штаб-квартиры компании был для нас очевиден. Мы хотели получить в первую очередь возможности для сотрудничества. Именно здесь наши специалисты могут работать бок о бок с лучшими учеными мира и ведущими врачами клиник, которые проводят самые передовые исследования.
"Брексит", оказавшийся для многих англичан неприятным сюрпризом, ставит перед учеными новые вопросы: как установление границ и более жесткая миграционная политика скажется на приеме специалистов из других стран? И захотят ли те приезжать работать, не имея прежней свободы, которую обеспечивал Евросоюз?
Лечение цифрами
Именно разработка и производство лекарств к началу ХХI века официально стали самыми выгодными и самыми перспективными вложениями средств. По оценкам маркетингового агентства Frost & Sullivan, вплоть до 2025 года мировой фармацевтический рынок будет ежегодно расти на 4,6 процента и достигнет объема 1,7 трлн долларов. Даже в России, несмотря на кризис, объем фармрынка к 2020-му тоже увеличится — до 1,4 трлн рублей.
Новость о переезде одного из крупнейших игроков фармотрасли вместе с огромным коллективном сотрудников в Кембридж по праву заняла топовые строчки аналитических фармизданий. По сути — стала декларацией воплощения новой формы организации науки, которую компании активно искали в последнее время.
— Исторически наши отделы исследований и разработок, как и принято во всем мире, росли вокруг производства,— рассказал "Огоньку" исполнительный вице-президент подразделения инновационных препаратов и ранних этапов разработки "АстраЗенека" Мене Пангалос.— Но сейчас для развития науки этого недостаточно. Сегодня нужно идти туда, где трудятся лучшие ученые. Пока в этом направлении активно работают в США и Великобритании. Конечно, осуществить переезд штаб-квартиры компании не так просто: ведь нужно разместить порядка 2 тысяч человек! Одновременно мы нанимаем сотрудников из Кембриджского университета.
Одной из главных причин, породившей нынешнее переселение ученых, стал "патентный обвал", который во всем мире начался пять лет назад. В 2012-м закончились патенты у первой партии лекарств-блокбастеров, и рынок в одночасье наполнился дешевыми аналогами-дженериками. Это вынуждает крупнейшие фармацевтические компании искать новые формы работы.
Задействованы ли в мировой миграции ученых российские специалисты? По словам советника президента Андрея Фурсенко, сегодня отток ученых за рубеж из Германии и Франции в США выше, чем из России в другие страны. Он даже предложил заменить термин "утечка мозгов" на "высокая мобильность научных кадров". Так вот, мобильность эта у нас в основном касается молодежи. Но в том же Кембридже существуют успешные проекты сотрудничества россиян с западной наукой. Значительная часть из них касается биоинформатики — работы с большими данными медицинской информации. Например, уже много лет россияне помогают определять дозировки лекарства для новых препаратов западных фармкомпаний.
— Здесь математики могут действительно помочь большой фарме,— рассказал "Огоньку" директор компании M&S Decisions, занятой математическим моделированием, Кирилл Песков.— У той же "АстраЗенека" в разработке много онкопрепаратов с разным механизмом действия. Если упрощать: мы создаем математическую модель опухоли и подбираем комбинации, которые будут эффективны для ее лечения.
Разговор на миллиард
Помещения Кембриджского биомедицинского кампуса включают самые причудливые лаборатории. Здесь впервые в истории науки создали эмбрион, не прибегая к использованию готовых яйцеклеток и сперматозоидов, вырастили маленький человеческий мозг в пробирке и сделали еще кучу открытий, которые определяют лицо современной науки. На новой территории кампуса в глаза бросается обилие свободного пространства — парки, столовые и общие холлы, где, по задумке, ученые, медики, фармакологи и, главное, инвесторы смогут обмениваться идеями за чашечкой кофе.
В принципе, подобная концепция в свое время породила тот современный Кембридж, который мы знаем сегодня. Он возник вслед за американским "научным клубом по интересам" на базе Гарвардского университета и Массачусетского технологического института в Бостоне. На то, чтобы осуществить что-то подобное в Англии, ушло 10 лет. Главным препятствием стал, как ни странно звучит, "дух Кембриджа": ученые в штыки принимали всякое вторжение бизнесменов. Так или иначе, сегодняшний Кембридж — это уже не столько университет, сколько высокотехнологичный кластер, объединивший 1400 инновационных фирм. Стоимость некоторых из них оценивается в 1 млрд долларов.
Вдохновить иммунитет
Приход в Кембридж фармацевтических гигантов эксперты воспринимают как шанс на появление принципиально новых лекарств в области онкологии. В первую очередь речь идет о так называемой иммунотерапии.
— Сегодня во всем мире изучают возможности использования собственных защитных сил организма для борьбы с опухолевыми клетками,— объясняет Мене Пангалос.— Традиционно опухоль разрушают с помощью внешних воздействий, например химических агентов или с помощью лучевой терапии, а иммуноонкология решает эту проблему с другой стороны. Мы разрабатываем молекулы, которые усиливают иммунный ответ клеток на опухоль.
Исследования в этой области во всем мире велись не один десяток лет, но первое запатентованное лекарство появилось только 5 лет назад. Самый известный онкобольной, излечившийся благодаря иммунотерапии,— бывший президент США Джимми Картер. В возрасте 90 лет он успешно вылечился от редкого вида рака с метастазами в мозг.
Начиная с 2013 года иммунотерапию стали применять в составе особой технологии CAR-T, когда у человека забирают из крови иммунные Т-клетки, "обучают" их атаковать рак и затем внедряют обратно. Из-за огромной стоимости (500 тысяч долларов на одного пациента) подобное лечение пока в России не доступно.
Впрочем, согласно документу стратегического развития "Фарма-2020", уже через 3 года мы должны увеличить долю лекарств отечественного производства до 50 процентов в денежном выражении. Одним из условий достижения таких результатов называется создание биофармацевтических кластеров, которые должны, наконец, связать науку и производство. Только вот непонятно, как они будут работать, учитывая, что вложенный рубль окупится в лучшем случае через 10 лет.