Число жертв взрыва в петербургском метро возросло до 14. Около 50 пострадавших остаются в больницах города. По данным источников газеты «Ъ», спецслужбы подозревали о готовящейся террористической акции. Однако оперативники могли лишь прослушивать телефоны предполагаемых боевиков, в результате предотвратить трагедию не удалось. Косвенно на осведомленность спецслужб может указывать закрытие ряда станций питерской подземки за последний месяц. Так, 21 марта была закрыта станция «Площадь Ленина», а 28 марта закрывалась «Выборгская». Ведущий «Коммерсантъ FM» Марат Кашин обсудил эту версию с полковником ФСБ в запасе, бывшим руководителем подразделения КГБ по борьбе с терроризмом Владимиром Луценко.
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
— Как вам кажется, теракт для спецслужб действительно не стал неожиданностью? Если они следили за какими-то конкретными людьми, то почему не удалось предотвратить взрыв?
— Как может теракт быть полной неожиданностью для спецслужб, когда они нацелены и напряженно работают в этом направлении уже столько лет? Были какие-то сигналы наверняка, какая-то информация, они проверялась. Мы же знаем, что с начала года несколько десятков терактов были предотвращены. Около 200 человек, подозреваемых в возможном совершении терактов, были арестованы. Спецслужбы постоянно вели работу в этом направлении.
— Сейчас о возможном террористе, совершившем подрыв, говорят, что он, возможно, был причастен к деятельности организованных террористических групп. Если есть такие данные о человеке, он находится на свободе, есть основания к его задержанию или более плотному наблюдению за ним? Как в таких случаях ведут себя спецслужбы?
— В таких случаях спецслужбы сразу принимают самые радикальные меры, вплоть до задержания. Сейчас не те методы и не то время, когда месяцами можно такого человека разрабатывать, смотреть, слушать. Скорее всего, если бы были какие-нибудь более или менее достоверные данные, этот человек был бы задержан, проводились бы какие-то профилактические мероприятия.
— Раз это человека не задержали, значит, не было повода?
— Да, значит, не было проверенных данных. Невозможно повально всех задерживать и обыски проводить, у нас все-таки мирное время и мирные города.
— Говорят, что террорист, возможно, был один, это он заложил первую бомбу на перегоне, потом достаточно большой путь проделал и взорвал себя уже в другом поезде. Такое поведение вам кажется логичным? Или все-таки, на ваш взгляд, преступников могло быть двое или больше?
— Сейчас это все домыслы, предположения. У нас нет официальных данных, сколько было преступников. Это все будет выяснит следствие. Мог быть и один человек, могла быть и группа.
— Просто если это был один человек, как он собирался привести в действие первое устройство? Как это технически должно было быть осуществлено?
— Есть замедлители сейчас. В Советском Союзе террористы в их качестве использовали будильники. Сейчас мобильные телефоны уже давно используются, поэтому никаких проблем с дистанционным управлением сейчас ни у кого нет. Эти злодеи вывешивают в Сети подробные схемы изготовления таких устройств, собрать которые может и пятиклассник. Сейчас совсем другая страшная, кровавая эпоха наступила.
— Главным исполнителем теракта называют террориста-смертника, уроженца Киргизии. Выясняется, что он получил российское гражданство. На ваш взгляд, хорошо ли спецслужбы осведомлены о каналах вербовки таких людей? Можно ли пресекать вербовку или устанавливать наблюдение за потенциальными террористами?
— У нас в террористическую организацию чуть не загремела студентка МГУ, уроженка Москвы. Поэтому чему тут удивляться? А Киргизия — это очень близкая для нас по духу, по менталитету, по языку республика. Но на нее сейчас огромнейшее давление идет как раз из зарубежных террористических центров. Как грибы, растут подпольные школы, молодежь зомбируется, сбивается с пути истинного. На это накладываются экономические сложности. Поэтому надо это учитывать, конечно.