Меньше процента всех лесов России пострадало в 2016 году от пожаров, рубок или вредных организмов — такие данные приводятся в отчете Минприроды о состоянии лесного хозяйства. В «Гринписе России» считают, что такой «показатель достигается исключительно за счет искажения и сокрытия данных о пожарах».
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ / купить фото
В Минприроды представили отчет по развитию лесного хозяйства за 2016 год. Так, по данным ведомства, 0,16% от общей площади лесов за год было утрачено из-за воздействия пожаров, вредных организмов и рубок, что выше запланированного показателя в 0,15%. Сохранение лесистости территории России при этом было обеспечено на уровне 46,4%, говорится в документе. Также в ведомстве заявляют о «выполнении ежегодных плановых мероприятий по противопожарному обустройству лесов в запланированных объемах» и организации «системы межведомственного взаимодействия при тушении лесных пожаров».
По словам главы лесного отдела «Гринписа России» Алексея Ярошенко, годовой отчет «не имеет практически никакого отношения к реальной жизни». Если бы данные об утраченных за год площадях лесов соответствовали действительности, «ситуацию с лесными пожарами в России можно было бы считать вполне спокойной», говорит эколог. «На самом деле этот красивый показатель достигается исключительно за счет искажения и сокрытия данных о пожарах,— заявил господин Ярошенко.— В официальную отчетность за 2016 год попали лишь 38% от общей площади лесных пожаров, учтенных ведомственной системой дистанционного мониторинга пожаров ИСДМ-Рослесхоз».
В WWF при этом допускают, что оценка лесов, пострадавших от пожаров, рубок и насекомых-вредителей, близка к реальности. «Но помимо того, сколько процентов площади лесов пострадало, важно, какие это леса, какую роль они играют для лесного хозяйства,— заявил “Ъ” директор лесной программы WWF Николай Шматков.— Если посмотреть на карту, то это будут самые ценные лесные ресурсы».
Алексей Ярошенко также критикует данные Минприроды о сохранении лесистости: «Система учета лесов и планирования лесного хозяйства, которая на протяжении последних полутора столетий была главным источником данных о лесах, сейчас в среднем по стране не обновлялась более 21 года». В частности, по словам пресс-секретаря Архангельского ЦБК Милены Авады, в Архангельской области материалы по лесоустройству устарели более чем на десять лет. «Систему государственной инвентаризации лесов пока также фактически создать не удалось, но даже если исходить из данных отчета, она охватывает лишь 32% от общей площади лесов,— заявил господин Ярошенко.— Иных официальных источников информации о лесах нет, так что данные отчета о сохранении лесистости выглядят взятыми с потолка». Члены общественного совета при Рослесхозе сейчас добиваются актуализации данных «государственного лесного реестра в разрезе субъектов РФ».
В Рослесхозе объясняют, что часть этих данных «собирают другие ведомства или регионы». «Мы не можем их распространять и тем более нести ответственность за них,— говорит глава управления науки и перспективного лесного развития ведомства Владимир Дмитриев.— Определенная информация закрыта по причине государственной или коммерческой тайны, либо она может содержать персональные данные или другие ограничения законодательства» (см. “Ъ” от 7 марта 2017 года). В Минприроды признают ряд проблем с состоянием лесного хозяйства, что, по мнению министерства, вызвано сокрытием данных регионами или занижением статистики. Ведомство вновь рассматривает возможность изъятия у органов исполнительной власти «наиболее проблемных» субъектов полномочий по надзору за лесным хозяйством и передачи их в федеральный центр.