Не смотри в глаза

Председатель Совета по внешней и оборонной политике о воинственной риторике политиков

Федор Лукьянов, председатель Совета по внешней и оборонной политике

Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ  /  купить фото

Михаил Горбачев в интервью газете Bild предупредил о приближении холодной войны. Свидетельством служит все более воинственная риторика политиков, военных и отклик, который она находит. "Холодная война" — ярлык, который комментаторы лепят к любым трениям. В какой-то момент это понятие превратилось в "Волки! Волки!" из известной детской истории, говоря наукообразным языком, случилась банализация военно-политической угрозы. Но сейчас президент СССР прав — пожалуй, впервые с конца 1980-х атмосфера стала напоминать эпоху настоящей холодной войны, только со съежившейся системой механизмов безопасности — как формальных, так и неформальных.

Холодная война — не просто плохие отношения или конфликты по конкретным вопросам. Это структурированное противостояние, которое не предусматривает договоренностей ни о чем, кроме снижения рисков столкновения, то есть управления противостоянием. А продукт дипломатии — инструменты минимизации (но не устранения) взаимной угрозы.

С того времени как Горбачев со своим "новым политическим мышлением" изменил характер мировой политики, подобная установка не действовала. Речи о системном отторжении не было. И при Буше, и при Обаме, несмотря на все более глубокие провалы, говорилось о "выборочном вовлечении", сотрудничестве. Опыт показал, что путь тупиковый, взаимодействовать в точечном режиме, оставаясь в антагонизме по ключевым вопросам, не получается. Но это не холодная война.

Дональд Трамп с его устремленностью в прошлое, когда "Америка была великой", много ближе к духу холодной войны, чем три его предшественника. Он, правда, как бизнесмен твердит о "сделках". Но его понимание сделок — демонстрация силы (или имитация ее), чтобы принудить партнера к диалогу на условиях США. Этого Трамп никогда не скрывал. Он отличается от Обамы, который применял силу неохотно и оттого неумело, и от Буша, который силу любил, но подводил под нее идеологическую базу.

Нынешний хозяин Белого дома чужд идеологий. Он обладает инстинктом борьбы за власть и престиж ("уважение" в его терминологии). Это свойственно международным отношениям, но в случае Трампа представлено в совсем первозданном виде, не затронутом наслоениями политико-дипломатической культуры. Не случайно звучат сравнения Трампа с Никитой Хрущевым, интуитивно чувствовавшим суть противоборства, но не отягощенным знаниями и тонкостью подходов.

С Хрущевым связан самый опасный эпизод холодной войны — Карибский кризис. Он стал точкой отсчета в выстраивании институтов цивилизованного сдерживания. Возможно, Трампу не понадобится аналог этого кризиса (хотя неизвестно). Как бы то ни было, растет роль дипломатии как амортизатора инстинктов. Если политики не в состоянии "фильтровать базар", а такое ощущение давно, предохранителями должны выступать дипломаты. Нашумевшая инвектива представителя России в ООН ("в глаза смотри!") ошибочна даже не по форме, мол, так себя не ведут (ведут себя, увы, как угодно), а по сути. Задача дипломатии — не подстраиваться к все более безответственному тону политиков, а противостоять ему. "В глаза смотри!" — это игра в гляделки, кто первый моргнет. В эту игру втягивается все больше политиков. Тем важнее дипломатам заняться другим — смотреть не в глаза, а на то, как избежать столкновения. В противном случае смысл в дипломатии пропадет, в гляделки лидеры государств все равно умеют играть лучше, чем сотрудники их МИДов.

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...