Музыкальный фестиваль "Дворцы Санкт-Петербурга" празднует свой 25-летний юбилей: идея сочетать роскошные интерьеры с классической музыкой непременно должна была воплотиться в Северной столице. Одновременно с этим двадцать лет на посту художественного руководителя фестиваля отмечает заслуженная артистка России Мария Сафарьянц.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
— Насколько коммерчески успешны "Дворцы Санкт-Петербурга"?
— Не нужно иметь высшего образования, чтобы понимать: заполняемость дворцов небольшая, это не стадионная культура. Все эти годы фестиваль живет за счет правильно выбранной идеи и моего энтузиазма: менее выгодное мероприятие с точки зрения бизнеса сложно себе представить.
Это достаточно затратная история, но народ голосует купленными билетами, и наша задача была создать конкурентоспособный продукт. В том, что я делаю, никогда не дублирую Филармонию, Капеллу, Мариинский театр. У всех своя песня: они поют собственную, с большим или меньшим успехом, мы в 1990 году завели особую, петербургскую имперскую песню. В нашем городе зафиксировано более 600 зданий дворцового типа, в него вложены масса усилий — начиная с Петра I, который понимал, что климат здесь невыразительный и должен быть компенсирован архитектурой особой красоты. Петербург — красивейшая, мощная, нереальная декорация.
— Фестиваль ведь был первым в новой России?
— Чтобы никого не обидеть — одним из первых. Начинал его Константин Орбелян: он американец и быстро сообразил, насколько эксклюзивна эта история. Сочетание музыки и интерьера взаимоусиливает восприятие. Три года Константин делал фестиваль, потом случился перерыв в силу экономических факторов.
Мы переживали разные времена. Достаточно сказать, что офис нам выделили лишь в 2011-м, на девятнадцатом году существования, до этого довольствовались столом в испанском центре. И тем не менее мы и тогда проводили яркие фестивали. Когда президентом Сбербанка был Андрей Казьмин, написали ему письмо, приглашая стать партнерами. Он с радостью согласился: "История Сбербанка — такая же имперская, как история дворцов". Всегда важно найти правильный пин-код, в том числе к сердцу человека.
Если вернуться к истокам... В начале девяностых, с точки зрения публики, мы многих потеряли. Подлинные ценители классической музыки в массе своей были бессребреники.
— И ходили главным образом в Филармонию...
— Которую я боготворю: восемь лет жизни я отдала ей, в студенческие годы поступила по конкурсу в филармонический оркестр, работала еще под началом Евгения Александровича Мравинского. И прекрасно помню эту чудеснейшую публику. Кроме того, я очень люблю музыкантов: всегда была таким "вождем краснокожих", еще до поступления в Консерваторию собирала компании, делала импровизированные концерты. Родилась и до сих пор проживаю в доме, где располагается музей-квартира Римского-Корсакова: с первым директором музея мы возродили "Музыкальные среды" — кстати, это была традиция, заведенная еще Николаем Андреевичем. С этого началась, выражаясь современным языком, моя продюсерская деятельность.
— Как удается ее совмещать с деятельностью исполнительницы?
— Скрипка продолжает оставаться на первом месте: это внутренняя дисциплина, у меня психология скрипачки, в том числе с точки зрения остроты восприятия — у нас, скрипачей, повышенная чувствительность. Скрипка меня воспитала и закалила, нет инструмента более трудного. А фестиваль помогает анализировать: я вижу, что мне нравится в музыканте, а что нет. У меня довольно активная гастрольная политика, но, конечно, "Дворцы" требуют очень много времени.
— Что ожидается на открытии фестиваля 31 мая?
— Сама по себе традиция открывать фестиваль в Зимнем дворце — правильная, потому что это сердце города, а Гербовый зал — statement государственности. Предусмотрен протокол открытия, на котором будет Адмиралтейский духовой оркестр. Мы готовим ретроспективный фильм о годах существования фестиваля. Далее — концертное исполнение оперы Пьетро Масканьи "Сельская честь": я почувствовала, что есть два блистательных исполнителя главных партий. Как ни странно, вообще кандидатов на эти роли не так много, хотя "Сельская честь" — одна из самых любимых и популярных опер, она безупречна с точки зрения драматургии, динамики. Сантуцца — это Кьяра Таиджи (Италия), она вообще сопрано, хотя в оригинале это меццо: у нее с годами голос немного опустился и сейчас идеален для этой партии. Испанец Серхио Эскобар прославился исполнением партии Туридду.
— А как пройдет загородное открытие фестиваля?
— Тронный зал Екатерининского дворца — несравненный, наверное, самый красивый в Европе, он очень располагает к музыке барокко. Мы впервые привозим в Россию выдающегося контртенора Дэвида Дэниелса, это голос высочайшей красоты и силы, репертуар с ним очерчен — Гендель, Бах, Вивальди, может быть, Телеман. Будет своего рода посвящение знаменитому итальянскому контральто XVIII века Фаринелли, который был личным певцом испанского короля Филиппа V. Вместе с Дэвидом выступит замечательная певица из Москвы, владеющая барочным пением, — Яна Иванилова.
— Процесс переговоров с артистами — насколько он растягивается во времени? Бывает, что вы ждете кого-то годами?
— Годами — нет. В самых сложных случаях за год мы успеваем договориться. Бывает, что люди объявляют огромные гонорары. Их бы можно и платить, но стоит понимать, что этот концерт нужно еще продать. При всем твоем желании пригласить лучших, существует бюджет. Но правда и то, что когда нет вкуса, деньги не помогут.
Помимо летнего фестиваля, у нас весь год идут сезонные проекты: "Петербургские набережные" осенью, рождественские концерты в декабре, "Весенняя коллекция", "Музыкальные сезоны в Константиновском" — это та ниша, которая завоевана честным трудом. Не секрет, что концерты во дворцах проводят и другие организаторы. Мы держим много лет свое качество, индивидуальность и стиль.
— Если бы у меня была возможность посетить только три вечера из всей большой программы, что бы вы посоветовали?
— Трудно выделить кого-то из большого списка. Проходных концертов не делаем. Например, в том же Екатерининском дворце будет Карло Понти, сын Софи Лорен и продюсера Карло Понти-старшего — очень талантливый дирижер, тот случай, когда гены на детях не отдыхают. Я один раз поговорила с его мамой по телефону, это было очень трогательно. Карло сказал о ней: "Мама — исключительно домашний и очень уютный человек. Все в доме держится на ней. Папа был очень сложный". Возможно, и Софи приедет, но нужно принимать во внимание возраст.
— К слову, о возрасте. На закрытии заявлен Мишель Легран, ему 85, и три года назад он обвенчался.
— С актрисой Машей Мериль, урожденной Гагариной. Легран — гениальный человек в том, что касается дарования, слуха, гармонического композиторского мышления. Я была на концерте Леграна в ноябре прошлого года: сидела близко и видела, какая у него фантастическая беглость пальцев. Это не просто талант, но еще и физическая форма, и то, что человек так владеет техникой в этом возрасте, — волшебство. Особенно приятно понимать, что и сейчас, и в советские времена он был другом нашей страны. Он любит нас, мы ему платим тем же.
— Двадцать лет вы находитесь на посту руководителя фонда. Были времена, когда хотелось бросить все и уйти?
— Бывало, конечно. Творческий процесс никогда не бывает безоблачным: огорчение сменяет радость. Дорогу осилит идущий... Мой папа был очень сильный человек, крупный инженер-конструктор, много чего построил (в том числе и аэропорт Пулково — знаменитые "стаканы"). Он всегда говорил: "Справедливой жизни нам никто не обещал". Поэтому — встать и двигаться дальше. И в конце концов, то, чем я занимаюсь — привилегия.