«Это начало конца великой эпохи американского интеллектуального сообщества»

26 мая на 90-м году жизни умер Збигнев Бжезинский — один из самых ярких и противоречивых американских политиков. Бывший советник 39-го президента США Джимми Картера был известен своей жесткой антисоветской и антироссийской риторикой, а впоследствии его называли одним из самых известных и влиятельных ветеранов внешней политики Вашингтона.

Заместитель председателя комитета по международным делам Совета федерации Владимир Лукин:

«Многие считают, что тот факт, что Бжезинский по национальности поляк, предполагал какие-то антисоветские взгляды. Но Бжезинский значительно умнее и сложнее, чем просто одномерный антирусизм. Бжезинский был противником советского варианта Российской Империи, так сказать, это точно совершенно. А что касается России, наверное, он не питал нежных чувств к русским, как и многие национально ориентированные поляки, возможно, это так. Но он был он был европеистом прежде всего. Считал, что для благоприятного положения Америки принципиально важным является строительство общей объединенной Европы, строительство американо-европейской связи, и сдерживание, противодействие политике Советского Союза и социалистического лагеря в мире».

Алексей Пушков, председатель комиссии Совета федерации по информационной политике:

«Збигнев Бжезинский был интеллектуально сильной фигурой, но ограниченной своими эмоциональными и идеологическими предпочтениями. Он был продуктом своей эпохи, он ее не превзошел, как, допустим Сэмюэл Хантингтон с его концепцией столкновения цивилизаций. Возможно в силу своего польского происхождения, или по причине того, что его формирование как теоретика пришлось на период начала и разгара "холодной войны", Бжезинский не сумел вырваться из политических клещей противостояния сначала с Советским Союзом, потом с Россией. Именно это определило всю его деятельность и именно это будет интересно тем, кто будет изучать политическую и интеллектуальную атмосферу международных отношений второй половины ХХ века, на которую так сильно повлиял Бжезинский. Пророком он не был, мудрецом тоже, он был хорошо подготовленным, образованным, умным бойцом иделогического фронта. Таким он и должен остаться в нашей памяти».

Тимофей Бордачев, директор центра комплексных европеских и международных исследований НИУ ВШЭ:

«К сожалению, это начало конца великой эпохи американского интеллектуального сообщества. Если Киссинджер поставил шах СССР, заключив союз США с Китаем, то Бжезинский был автором мата, поскольку сделал все, чтобы втянуть Советский Союз в военные действия в Афганистане. Единственной проблемой Бжезинского была русофобия, только она мешала ему стать равновеликим Киссинджеру».

Леонид Слуцкий, председатель комитета Госдумы по международным делам:

«Смерть любого человека большое горе, даже если ушел из жизни идеолог однополярного мира с господством США. Бжезинский безусловно являлся выдающимся мыслителем своего времени. Многие идеи Збиги, как его называли современники, легли в основу и нынешней внешней политики США. Интересно, например, что еще в в 1997 года в своей книге "Великая шахматная доска" Бжезинский утверждал, только вместе с Украиной Россия может стать сверхдержавой и что нужно сделать все, чтобы разобщить эти страны. Но, несмотря на это влияние с каждым годом еще при его жизни многие стали отчетливо понимать, что однополярный мир не может быть стабильным, и поддержка его идей становилась все слабее и слабее. Все больше приходит осознание того, что мир многополярен и что надо вместе бороться с угрозами, в частности, с международным терроризмом, о котором, кстати, Бжезинский в последние годы говорил крайне скупо».

Сергей Станкевич, политолог, эксперт фонда Анатолия Собчака, госсоветник президента РФ по политическим вопросам в 1992 году:

«Я несколько раз встречался с Бзежинским на разных этапах его карьеры и жизненного пути, от которых у меня остались очень сильные впечатления от этого политика и человека. Он человек целостный, полностью сосредоточенный на том, что считал своей миссией. С ним никогда не было скучно, он не банален, всегда мыслит нестандартно, не так, как все. Он принадлежит к той уходящей, и уже очень малой группе, столпов мировой геополитики, к которым будут обращаться еще десятилетия и после их ухода. Я не принадлежу к тем, кто, сделав глубокий вздох, скажет, что ушел большой враг России, хотя иногда он и был неоправданно резок в своих высказываниях. Он был убежденным, последовательным идейным антикоммунистом, но не врагом России. В последние годы он скорректировал свое отношение к нашей стране и его главным достижением последних лет считаю обоснование уникальной роли Евразии, как континента. Он наглядно и убедительно показал, что на этом континенте сосредоточено все, что может повлиять на судьбы мира. После себя он оставил большое наследие от учебников до многотомных специальных трудов, которые будут еще долго изучаться. Жаль, что после ухода фигур такого масштаба, адекватного не видно ничего, после них лишь холмистая равнина. А тем, кто сегодня формирует внешнеполитическую стратегию США, многие последние высказывания Бзежинского в адрес России, принесли бы большую пользу российско-американским отношениям».

Леонид Калашников, председатель комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками:

«Его основная заслуга состоит в том, что он умер позднее того государства, которому он предсказывала распад — СССР. И отрадно другое — он умер раньше, чем распадется Россия, как он считал. И кстати эти речи он произносил не так давно. С его поодобными речами приходится считаться, так как он был теоретиком определенных кругов, и не только США. У него был блестяще отточенный ум, но он был явным противником России и Советского Союза. С этим можно не соглашаться, но уважать его ум, его творчество нам приходится».

Погос Акопов, советский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол, президент Ассоциации российских дипломатов:

«Он был одним из мэтров международной и дипломатии, и политики. Он давно уже вошел в историю. Несмотря на то, что он защищал интересы США, он всегда искал баланса, искал решения, которые устроили бы всех. Его считали ярым противником СССР и России, но он все же и Советский Союз, и Россию считал великими державами, с которыми надо находить компромисс. Его подход к мировым проблемам, проблемам войны и мира был всеобщим».

Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:

«Бжезинский принадлежал не столько к политикам, сколько к поколению политических стратегов и послевоенных носителей, подобно Киссинджеру. Он более известен своими идеями для американских администраций. Его лучшее, самое яркое и успешное время — это время Холодной войны, когда он как раз и был советником ряда демократических администраций. В администрации президента Картера он был автором идеи превратить Афганистан, в который вторгся СССР, в аналог того, чем для Америки стал Вьетнам — в символ позора и неудачи. И ему это удалось. Хотя он и играл на стороне своего государства. Бжезинский в России превратился в своеобразного пропагандистского чертика, которым пугают маленьких политических деятелей. Можно провести интересную параллель с другим известным покойником, Березовским, который тоже считался страшным интригующим "демоном". Бжезинского также считали, совершенно зря, автором каких-то антироссийских проектов, хотя на самом деле его интересовала всегда только Америка. И сегодня конечно все конспирологи, негативным героем которых раньше был Березовский, должны прикрепить к себе траурную ленту, потому что ушла еще одна из их любимых фигур, и теперь им просто не о чем будет говорить».

Материал подготовила группа «Прямая речь»