Международный банковский бизнес, как и вся мировая экономика, находится в ситуации неопределенности. Старые подходы уже не действуют, а новые еще недостаточно отработаны. В условиях напряженной политической обстановки место России на международном финансовом рынке эксперты оценивают как незначительное и не видят предпосылок для изменения ситуации. По прогнозам аналитиков, будущее глобального банкинга — во внедрении новых технологий.
Финансовый кризис, подорвавший доверие потребителей к кредитным организациям, и низкая доходность консервативных инвестиционных инструментов в развитых странах привели к тому, что большая часть населения постепенно начинает использовать альтернативные способы вложений средств
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Мировой банковский бизнес, по словам экспертов, находится в переходном состоянии. "Усложнение регулирования и чрезмерная забюрократизированность в сочетании с глобализацией, технологическим прогрессом и резким ростом задолженности ускорили темпы трансформации сложившейся за последние четверть века банковской бизнес-модели. Однако отсутствие глобального консенсуса по ключевым вопросам угрожает усилиям по реформированию глобальной банковской системы", — говорит Игорь Ключников, научный руководитель Международного банковского института, профессор СПбГУ.
По оценкам Вадима Исакова, директора Северо-Западного филиала "БКС Премьер", международный банковский бизнес живет в новой реальности, в условиях низких или даже отрицательных процентных ставок, избавляется от непрофильных активов и очень аккуратно подходит к выбору тех рынков, на которых он работает. "Времена глобальной экспансии ушли в прошлое, сейчас банки выбирают регионы, где можно получить максимальную прибыль, и сосредотачиваются на определенных направлениях", — считает господин Исаков.
Финансовый кризис, подорвавший доверие потребителей к кредитным организациям, и низкая доходность консервативных инвестиционных инструментов в развитых странах привели к тому, что большая часть населения постепенно начинает использовать альтернативные способы вложений средств. "Так, в США менее 15% приходится на долю депозитов и валют в общем объеме инвестиций, поскольку население страны финансово образованно и не боится фондового рынка. В Европе ситуация несколько иная: около трети всех инвестиций составляют денежные средства. Для европейцев надежность инвестиций выступает главным критерием. Более того, ликвидность вложений играет важную роль для жителей ЕС ввиду их образа жизни", — рассказывает Вячеслав Соловьев, аналитик QBF. В Китае, по его словам, также растет популярность альтернативных депозитам и валюте инструментов. "В рамках либерализации финансового рынка страны Пекин посредством СМИ активно продвигал идею инвестирования на фондовый рынок. Именно во многом за счет Китая доля инвестиций среди обеспеченного населения планеты (HNWI) в фондовый рынок впервые превысила долю денежных активов и на данный момент составляет более четверти всех вложений HNWI", — поясняет господин Соловьев.
Евгения Абрамович, руководитель управления анализа валютных рисков Dukascopy Bank SA, считает, что в целом международные банки чувствуют себя сравнительно неплохо. "Сейчас мы видим некоторое перетекание прибыли банков от кредитной активности к комиссии по операциям, которая за последние пять лет выросла в среднем на 30-40% в Европе и на 20-25% в США, а также развитие инвестиционной активности. Ярко выраженная положительная динамика видится в области торгового финансирования для стран АТР, а также факторинга. В Европе же около 60% международных финансовых услуг сосредоточено в руках британских банков, со времен референдума по Brexit объем операций фактически не вырос", — отмечает госпожа Абрамович.
Сложности регулирования
Эксперты единодушны в том, что главным фактором, сдерживающим рост банковской системы, является жесткая позиция регулятора. По словам Александра Казанского, доцента СПбГУ, банковский бизнес находится под сильным воздействием стандартов "Базель-III", прежде всего в отношении достаточности капитала, ликвидности и показателя левериджа. "Большое влияние на его состояние оказывает внедрение системы индивидуальных рейтингов для расчета коэффициентов риска для знаменателя достаточности капитала", — отмечает эксперт.
Вадим Исаков отмечает, что сегодня банки вынуждены существовать в условиях падения прибылей от розничных операций, кроме того есть вызовы и со стороны компаний, занятых в секторе высоких технологий.
По мнению Вячеслава Соловьева, угрозой для кредитных организаций может стать развитие технологий и экономики совместного потребления (sharing economy). В связи с этим приоритетной задачей для банков станет развитие отношений с представителями FinTech-отрасли. "На сегодняшний день на рынке присутствует более 4 тыс. p2p-платформ, которые в конечном счете могут стать полноценной альтернативой основным банковским услугам. К 2025 году на p2p-кредитование, по разным оценкам, будет приходиться 5-10% от общей доли выдаваемых кредитов. Если во многих сферах наблюдается некоторое снижение интереса к sharing economy, то в области кредитования по-прежнему присутствует ажиотаж, причем как со стороны кредиторов, так и со стороны заемщиков. Одним из главных факторов популяризации таких сервисов является низкий спред ставок по сравнению с традиционными банками", — поясняет господин Соловьев.
По словам Евгении Абрамович, главными факторами, сдерживающими рост рентабельности международных операций банков, остаются жесткое финансовое регулирование ЕЦБ в Европе и закон Додда — Франка в США, а также вялое восстановление мировой экономики и низкие ставки по кредитам, снижающие банковскую маржу. "Международные банки также страдают от закрытия рынка капитала для кредитных организаций ряда развивающихся стран, в первую очередь России, потому что именно российские и казахские банки в свое время стали основными потребителями длинных денег. Грубо говоря, международные банки находятся между молотом и наковальней: с одной стороны, дешевые деньги, с другой — очень ограниченный пул финансовых инструментов.
Эпизодическая роль
По мнению экспертов рынка, роль России на международном банковском рынке незначительна. Сергей Сисошвили, руководитель департамента международного бизнеса Уральского банка реконструкции и развития, отмечает, что по объемам российская банковская система несравнима с западной и европейской. Если в России объем активов на 1 января 2017 года составил около 80 трлн рублей, то американская и европейская на порядок крупнее. По его оценкам, до кризиса, в 2014 году, на международных рынках работало 30-40 российских банков, а сейчас — единицы.
Как говорит Владимир Григорьев, эксперт в сфере финансов и банковского менеджмента Института МИРБИС, российские банки не могут конкурировать с банками развитых стран даже в сферах кредитования и выпуска долговых ценных бумаг крупных и крупнейших российских компаний. Их роль на глобальном валютном рынке и в обслуживании экспортно-импортных операций скромна в сравнении с западными коллегами по причине несопоставимости масштабов. "Как поставщики услуг для международных клиентов — частных лиц и компаний наши банки, я думаю, неинтересны никому. При сохранении нынешней экономической модели на другое место рассчитывать не приходится", — уверяет господин Григорьев.
По оценкам Дениса Шумакова, генерального директора ООО "Шумаков и партнеры", дело заключается в том, что влияние банковской системы России в международной банковской системе прямо пропорционально влиянию и роли национальной экономики на международную. "Так как банки в первую очередь обслуживают интересы отечественного бизнеса за пределами страны, то и охват будет небольшим ввиду того, что основные статьи экспорта России — это сырье и вооружение. Наша экономика неконкурентоспособна на международном рынке, а вместе с ней и наша банковская система, для которой традиционной сферой интересов за пределами России, по-прежнему, остаются страны бывшего соцлагеря", — поясняет господин Шумаков.
Евгения Абрамович считает, что кроме расширения сотрудничества с инвестиционными фондами, активно инвестирующими в Россию, и валютных операций с основными торговыми партнерами, российским банкам сказать на международном рынке банковских услуг, по большому счету, нечего.
По мнению Владимира Григорьева, для того чтобы изменить роль России в этой сфере, необходимо создать устойчивую и эффективную экономику, опирающуюся на нечто более существенное, чем экспорт нефти и газа. "И как прямое следствие этих изменений — обеспечить стабильность и надежность рубля. На международном рынке никто из клиентов и контрагентов не заинтересован в услугах банков, основной рабочей валютой которых является денежная единица, способная в считаные недели обесцениваться в полтора раза (что произошло в 2008 и 2014 годах)", — констатирует эксперт.
Вадим Исаков говорит, что Россия очень хорошо себя чувствует в теме внедрения новых технологий и дистанционного обслуживания. "Есть попытки со стороны крупных банков закрепиться в Европе и на рынках СНГ, видимо, они и останутся пока для нее приоритетными, все-таки конкурировать с глобальными игроками мы не можем из-за недостатка финансовых ресурсов и невысокой интеграции в мировую систему", — поясняет господин Исаков.
Как рассказали в пресс-службе Сбербанка, за последние годы международный бизнес Сбербанка значительно вырос: в 2012 году к группе Сбербанка присоединился один из ведущих частных банков Турции — Denizbank, а также был создан банк Sberbank Europe AG на базе приобретенного Volksbank AG, присутствующий в настоящее время в десяти странах Центральной и Восточной Европы. Дальнейший рост на международной арене Сбербанк планирует не за счет новых приобретений или расширения физической сети присутствия, а за счет органического роста и увеличения доли бизнеса через цифровые каналы. "К примеру, Denizbank первым запустил инновационные технологии в Турции: мобильный кошелек fastPay, первое в мире приложение Facebook-банкинга и Twitter-банкинга, а также приложение E-devlet (электронное правительство). В Германии Сбербанк работает полностью на дистанционной основе, без офисов и банковских отделений", — поведали в пресс-службе Сбербанка.
Цифровые перспективы
Участники рынка уверены, что будущее глобального банкинга — во внедрении новых технологий.
По мнению Антона Козырева, коммерческого директора компании "Капиталогия", банковский бизнес испытывает серьезную конкуренцию со стороны инновационных финансовых компаний и в первую очередь — криптовалют и электронных сервисов для быстрого перевода средств напрямую от отправителя к получателю, а также платформ p2p-займов. Развитие технологий в финансовом секторе со временем будет оказывать все более сильное давление на банки, уверен эксперт.
Вадим Исаков отмечает, что банковский бизнес стал более сегментированным и вовлеченным в сектор высоких технологий. "Выживут те, кто сможет приспособиться к новым потребностям со стороны клиентов, которые предпочитают дистанционное обслуживание, защищенность и надежность, люди будут с теми, кто при прочих равных условиях позволит экономить время", — полагает господин Исаков.