Создатель "Красоты по-американски" Сэм Мендес назвал свой второй фильм "Проклятый путь". Если первое кино делал еще нормальный режиссер-дебютант, второе — оскаровский лауреат, отягощенный сознанием своего вклада в искусство. Почувствовала разницу ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Пять "Оскаров", свалившихся на голову неподготовленному впечатлительному человеку, могут убить его, по крайней мере как режиссера. Сэм Мендес (Sam Mendes) пока жив, но головокружение от успехов произвело в его нежном организме необратимые изменения. Он бы и не хотел щеки надувать, да они сами надуваются. В ушах звенит имя Тома Хэнкса (Tom Hanks), артиста, к рукам которого "Оскары" сами липнут. В пару Хэнксу подтягивается другой оскароносец-рекордсмен Пол Ньюмен (Paul Newman), и вдвоем они, как атланты, держат на своих плечах сложную систему отцов и сыновей, выстраиваемую в "Проклятом пути" (Road to Perdition) на фоне гангстерской среды 30-х годов.
Пол Ньюмен играет крестного отца, когда-то подобравшего сиротку Хэнкса и давшего ему путевку в гангстерскую жизнь, за что тот полюбил его как родного и стал служить ему верой и правдой. В свою очередь, у героя Хэнкса есть два сына: старший, лет двенадцати, обижается, что папа любит его меньше, чем младшего брата, и сгорает от желания узнать, кем же все-таки папа работает. Однажды забравшись тайком в отцовскую машину, он становится свидетелем кровавой разборки, в которой кроме персонажа Хэнкса участвует его как бы сводный брат — настоящий, биологический сын крестного отца, ревнующий его к любимому воспитаннику. Единокровный сын огорчает родителя неадекватным поведением и интригами за его спиной, но все равно, когда он ставит вопрос о том, что делать с мальчишкой-свидетелем, герой Ньюмена отдает приказ ликвидировать семью своего приемного сына. В результате убитыми оказываются жена и младший ребенок, а герой Хэнкса с уцелевшим отпрыском, из-за которого каша и заварилась, пускаются в бега, попутно занимаясь робингудовскими ограблениями банков, где хранятся бандитские деньги.
Конечная цель их путешествия — населенный пункт под названием Perdition, что одновременно означает "гибель, проклятие, вечные муки" — в общем, ад. Согласно фильму, нет более истово верящих в ад и рай людей, чем ирландские католические гангстеры, трезво отдающие себе отчет, что в рай им дорога заказана. Тем не менее герой Хэнкса, известный под кличкой Ангел смерти, исполнен решимости сделать все, чтобы сын не пошел по его стопам и в итоге попал-таки в рай. Шансы у мальчика велики, если учесть, что, несмотря на гены и теснейшее общение со своим лютым папашей, к концу фильма он так и не находит в себе сил выстрелить в человека (а в книжке комиксов, на которой основан сценарий, он и вовсе становится священником).
Религиозные ассоциации с библейскими семейными сценами между Авраамом и Исааком, Каином и Авелем утяжеляют "Проклятый путь", без того увесистый, как кирпич, и способный претендовать на звание самого нудного, хотя и самого изысканно снятого гангстерского фильма. Семикратный номинант на "Оскара" и двукратный его обладатель оператор Конрад Л. Холл (Conrad L. Hall) создает мрачное настроение постоянных сумерек, лишь наполовину освещающих лица, скрытые полями шляп, с которых стекают дождевые струи. Сцены насилия тоже упакованы в дождевую пелену, спрятаны за мокрыми стеклами, смягчены дальними планами и отражениями в зеркале, а перестрелки обложены, как ватой, торжественной скорбной музыкой. Говорят герои гораздо меньше, чем традиционно принято в гангстерском жанре. "Смысл истории заключается в образах и в молчании между персонажами,— считает Сэм Мендес.— И это подталкивает к более скупым диалогам, к отказу от обычных гангстерских словесных перепалок". Одна из таких молчаливых многозначительных сцен, переполняющих "Проклятый путь",— дуэт на пианино Ньюмена и Хэнкса, без слов дающих почувствовать эмоциональную, духовную связь их персонажей, которая без всякой жалости и сомнений будет принесена в жертву кровным, биологическим узам. Вероятно, герои сделали бы другой выбор, но жесткий фаталист Сэм Мендес не особенно позволяет им выбирать: так было уже в "Красоте по-американски" (American Beauty), где в первом же кадре сам герой сообщал, что жить ему осталось меньше года, и какие бы радикальные перемены он ни производил в ненавистной жизни, отменить вынесенный приговор никак не мог.