|
Книжка за книжкой |
Экспортный брэнд "Гарри Поттер" пришел к российским читателям, что называется, уже "упакованным": лидерство в списках продаж многих стран, всемирная истерия. Тем не менее, на родине Левши к делу, начатому английской учительницей Джоан Ролинг, подошли творчески. Серию о Гарри Поттере у нас восприняли не только как литературу для школьного возраста, не только как возможность для родителей сблизиться с детьми,— но и как лингвистическую и литературоведческую задачку. Сами читатели устроили что-то вроде конкурса на самый точный и качественный перевод. Появились отечественные "римейки" и пародии.
У российской славы бразильского писателя Пауло Коэльо сразу три истока: любовь нашего читателя ко всему латино-американскому, потребность в "учительской литературе" и склонность к книжкам маленького формата. Таким образом, Коэльо занял несколько ниш: во-первых, ту, где раньше располагались писатели ранга Гарсиа Маркеса и Жоржи Амаду (произошло явное понижение), во-вторых, место наших собственных "пророков в своем отечестве", условно говоря, от Александра Солженицына до автора книги "Кассандра" Михаила Веллера. Показательно, и что учитель-мистик Коэльо опередил и таких потенциальных "тяжеловесов", как "испанский Акунин" Артуро-Перес Реверте или японский постмодернист Харуки Мураками. Тяга к брэндам победила даже тягу к занимательности чтения.
Поначалу выглядевшее робким начинание филолога-япониста Григория Чхартишвили,— получило со временем репутацию настоящего прорыва: первый роман Б.Акунина "Азазель" и заметили далеко не сразу, а его последнее творение, двухтомник "Внеклассное чтение" уверенно лидирует в рейтингах. Продюссер проекта "Б.Акунин" Григорий Чхартишвили стал и его же режиссером: сам он признается, что предлагал другим авторам воплотить в жизнь простую идею "хорошо написанного детектива", но "другие" от "золотой жилы" отказались. Интересно, и что раскрутка акунинских произведений осуществлялась самими читателями, в большинстве своем интеллигентными людьми, соскучившимися по занимательным и завлекательным историям. Критикам же оставалось только резюмировать успех и гадать, как такое получилось. Отщипнуть от акунинской славы (ведь набрали же тиражи авторы российских "римейков" "Гарри Поттера") коллегам-литераторам пока не удалось: ретро-детективы а-ля "Фандорин и Пелагея" таким спросом не пользуются.
Брэнд "Акунин" набрал такую силу, что в лидеры выбивается любая из новых книг, независимо от ее качества. Например, "Внеклассное чтение" своими бытописательскими экспериментами сильно отличается от сжатых детективов "фандоринского" цикла,— однако читатель быстро заглатывает новинку, и даже по два тома за раз. Сходный эффект можно было наблюдать и на примере занявшего 7-10 места последнего романа Александры Марининой "Фантом памяти": нашедшая в себе мужество остановить конвейер штампованных детективов, писательница погрузилась в жанровые поиски, соединив в немалом по объему романе мистику с исповедальностью.
Меньше всего колебаний у автора Донцовой: вполне возможно, что ее брэнд станет самым "долгоиграющим". Детективы Дарьи Донцовой очень похожи друг на друга,— а значит никаких поражений, которыми могут завершаться творческие искания. Проанализировать подобный "расклад" пробует и Григорий Чхартишвили. В интервью Ъ он поделился своей надеждой на то, что популярные фигуры вроде Донцовой или Акунина, "помогают остальным авторам": "Если человек начал покупать книги, его уже не остановишь". Впрочем, нынешний рейтинг показывает скорее, что остановить покупателя данной "пятерки" авторов, не так просто. Причина тому такова. Всероссийский успех данных брэндов, конечно, связан с книгораспространительской политикой. Богатый выбор, которым обеспечены московские читатели, вовсе не гарантирован читателю провинциальному: пока оптовикам удобнее и имена поставлять, что называется, оптом. Чтение в "розницу" остается уделом избранных ценителей.
ЛИЗА НОВИКОВА
Самые популярные книги 2002 года