Событие недели — "Госфорд парк" (Gosford Park, 2001) Роберта Олтмена (19 апреля, Первый канал, 00.55, ****), обманчиво классический, притворно холодный фильм, оборачивающийся одновременно и едкой сатирой, и детективом в духе Агаты Кристи. Олтмен, один из статусных голливудских нонконформистов, не претендует на то, чтобы анатомировать и разрушать мифы. Он довольствуется тем, что вскрывает социальные механизмы. Но иногда поднимается "этажом выше", и образ целой эпохи под безжалостным и мудрым взглядом Олтмена скукоживается на глазах, как в "Госфорд парке", реквиеме по поствикторианской эпохе. В 1932 году гости съезжаются на традиционную охоту в поместье сэра Уильяма Маккордла и его супруги леди Сильвии. Янки Олтмен демонстрирует отменно британский вкус, живописуя церемонные чаепития, выезды на охоту, портреты гостей. Орденоносный отставник, графиня, кинозвезда, голливудский продюсер, вызывающий у англичан одновременно и высокомерное презрение, и почти завистливый интерес. И — что самое главное — каждый из приглашенных приезжает на охоту в сопровождении слуг. По давней традиции, прежде незнакомые между собой слуги обращаются друг к другу по именам своих хозяев. Чтобы не запутаться: они — не люди, а функции. Мир слуг становится зеркальным отражением мира хозяев, буря в "верхнем" мире отзывается в "нижнем". Олтмен дает зрителям вдоволь времени и разобраться в хитросплетении отношений, и насладиться ими, прежде чем сэра Уильяма прикончат в его собственном кабинете. Разгадка криминальной интриги неплоха, но главное достоинство фильма не в ней, а в мелких и вкусных эпизодах, раскрывающих механизмы господства и подчинения. Слуга продюсера оказывается модным актером, вживающимся в образ. Как только он занимает причитающееся ему место в гостиной, кто-то из настоящих слуг якобы невзначай выливает на него кипящий кофе. Знай свое место, путь наверх, как и путь вниз, в обществе, наследующем викторианству, невозможен. И таких микроновелл в долгом фильме Олтмена много. Если старый конь Олтмен почти никогда не портит борозды, поклонников Атома Эгояна его фильм "Арарат" (Ararat, 2002) разочарует (24 апреля, РТР, 23.40, **). Канадский вундеркинд долгое время числился самым одаренным последователем Вима Вендерса, умело плел патологические интриги, позволяя героям в финале проявить себя с лучшей стороны. Увы, пару лет назад с ним случилось страшное. Он внезапно понял, что хотя и канадец, но в душе-то — армянин, и решил спеть гимн многострадальному народу. Как часто бывает у неофитов, Эгоян свалил в одну кучу все, что знал или только что узнал про армянскую историю. Получился перегруженный, картонный, режущий слух фильм. Знаменитый режиссер Сароян снимает фильм про армянский геноцид в Османской империи 1915 года. Играет его Шарль Азнавур, а фамилия персонажа недвусмысленно адресует зрителей к грустному пианисту Сарояну, сыгранному им в великом фильме Франсуа Трюффо "Стреляйте в пианиста" (Tirez sur le pianiste, 1960), и к самому известному в мире писателю армянского происхождения, американскому классику Уильяму Сарояну. Параллельно дама-искусствовед рассказывает студентам о трагической судьбе одного из основоположников нью-йоркской школы абстрактного экспрессионизма, армянина Арчила Горького, покончившего с собой якобы из-за тоски по утерянной родине. А ее сын пытается узнать правду об отце, боевике "Секретной армии освобождения Армении", застрелившем в 1970-х турецкого дипломата. А еще один герой безуспешно пытается провезти в Канаду гранаты (фрукты, фрукты, не волнуйтесь), хранящие в каждом своем зернышке вкус армянского солнца. И так далее. Но интересно, казалось бы, придуманные персонажи остаются плакатными. Истинное чувство никак не хочет рождаться из благородных деклараций. И, что самое страшное, режиссер вставляет в "Арарат" эпизоды из заветного фильма, снятого Сарояном-Азнавуром. Если Эгоян сводит притчу к лубку, то недооцененный французский режиссер Жан-Клод Бриссо в "Черном ангеле" (L'Ange noir, 1994) (19 апреля, ТВЦ, 22.00, ***) превращает стандартный светский детектив в коллекцию изощренных и извращенных "живых картин". Жена высокопоставленного судейского чиновника хладнокровно убивает человека, якобы пытавшегося ее изнасиловать. По мере того как расследование углубляется в ее прошлое, на экране возникают все более и более заманчивые сцены лесбийских оргий, в которых прошла жизнь дамы, сыгранной известной певицей Сильви Вартан. Понятно, что Бриссо хотел гневно обличить разложение правящего класса, но уж больно аппетитным оно у него получилось. Так же увлекается картинкой и Ален Берберян в триллере "Шесть" (Six-Pack, 1999) (19 апреля, РТР, 23.40, ***). Одинокий полицейский гоняется за маньяком, кромсающим юных парижанок. Значительную часть экранного времени камера пристально рассматривает колото-резаные раны, что не всегда обосновано сюжетно и всегда отвратительно. Но французские кинематографисты издавна относятся с пиететом ко всему, что связано для них с экранной "телесностью". Фильм Клер Дени "Красивая работа" (Beau travail, 1999) (22 апреля, "Культура", 1.25, ****) тоже не столько о людях, сколько об их телах. Фильм замечателен хотя бы тем, что главную роль в нем сыграл чудовищно редко появляющийся на экране Дени Лаван, прославившийся в городских романтических балладах Лео Каракса. Между двумя бойцами Иностранного легиона царит то ли ненависть, то ли скрытое гомосексуальное притяжение. Разрешается оно физическими упражнениями, которыми старший по званию терзает младшего. Трагедии не происходит, но измученные тела легионеров исполняют на экране трагический и невероятно красивый балет. Любителям же доброго старого кино доставит удовольствие фильм полузабытого английского классика Лотара Мендеса "Человек, который творил чудеса" (24 апреля, "Культура", 11.55, ****). Новелла Герберта Уэллса умно растянута до объема полнометражного фильма. Приятно и полезно пересмотреть столь старомодно-морализаторский фильм, снабженный к тому же отменными спецэффектами.
