премьера кино
В московском кинотеатре "35 мм" показывают поучительный таиландский триллер "Глаз" (Jian gui) — о слепой девушке, прозревшей после операции, но ничего хорошего не увидевшей. Свои натруженные глаза в очередной раз подвергла испытанию ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
По-хорошему стоило бы перевести название как, допустим, "Зрение", ибо речь идет о как минимум двух глазах, которые отказались служить своей хозяйке, когда ей было два года. Она из своего состояния трагедии не делала и спокойненько себе поигрывала на скрипочке в компании таких же слепых. Но лет через двадцать медицина шагнула так далеко, как только она одна умеет, и героине пересадили чужую роговицу. Роговица, однако ж, попалась мало того что б. у., так еще и левоватая, отягощенная нехорошей кармой. И помимо обычных трудностей, с которыми сталкиваются все внезапно прозревшие (привыкшие узнавать вещи на ощупь, а на вид не отличающие скрипку от скрепки), героиня получила такой букет симптомов, что ей вообще стало не до музицирования.
Во-первых, в зеркале вместо нее оказывается изображена посторонняя женщина. Во-вторых, поперла экстрасенсорика, а именно способность видеть мертвецов, ведущих себя довольно навязчиво: однажды на улице прямо сквозь героиню проходит толстый мальчик, которого через секунду задавит машина. Как объясняется позже, это шалят "души тех, кто покинул этот мир, не решив своих проблем". Явно большие проблемы были у старика, который мерещится героине в лифте: покойник с помятой половиной башки плавает по воздуху, чуть оторвав от пола свои босые синеватые ноги. В таком висячем состоянии он медленно придвигается сзади к несчастной девушке, лихорадочно считающей этажи,— я думаю, после этой сцены многие будут заходить в лифт с внутренним трепетом.
Но это один из редких эпизодов, где авторы пытаются показать что-то страшное, напугать зрительно, а в остальных они, как правило, налегают на звук. Музыка то гудит угрожающе, то колотится в ритме учащенно бьющегося сердца, то вдруг наращивает громкость, как снижающийся бомбардировщик. Иногда в саундтреке возникают шаманские бубны, завывания и страстное мычание, словно слепая корова требует ее срочно подоить. По-моему, это несколько наивный и рефлекторный способ запугивания, как если бы к человеку подкрались сзади и внезапно врубили музыку на всю катушку. Хотя нервные, конечно, вздрагивают.
С живыми героиня общается не так активно, как с мертвецами, но более душевно: ее ждут такие эмоциональные приключения, как крепкая больничная дружба с доедаемой раком девочкой и курс реабилитации у симпатичного молодого психиатра, для которого она станет "больше, чем пациентка". С психиатром они поедут к матери донорши, от которой досталась роковая роговица, и выяснят, что та была ведьмой, предсказывавшей катастрофы, и повесилась от непонимания своих односельчан, которых не смогла уберечь от гибели. В финале героиня тоже пытается предсказать взрыв бензовоза в огромной гонконгской пробке, но так же безуспешно: недогадливые люди, не обратившие внимания на ее крики, жарятся заживо в своих машинах. Авторы фильма с садистским удовольствием показывают обгоревшие трупы, застывшие в живописных позах под плавную романтическую музыку. Кто-то, еще не догоревший, истошно вопит. Чувствуется авторское злорадство: "Предупреждали же, что сматываться надо".
Эта жестокость — особенность почерка таиландских киночелноков, осваивающих американский рынок, братьев Оксида и Денни Пангов, до "Глаза" снявших такой азиатский хит, как "Опасный Бангкок" (Bangkok Dangerous). "Бангкок", тоже имевший дело с телесными изъянами, рассказывал о том, как удобно быть глухонемым киллером, и визуально был пооригинальнее. "Глаз" хоть и получился скучноват, но благодаря моде на азиатский хорор заветной коммерческой цели все равно достиг: продюсерская компания Тома Круза приобрела права на изготовление римейка. Шьямалана позовут режиссировать, глаз даю.