Российской космонавтике, изначально закрытой и ориентированной исключительно на госзаказ, в начале 90-х годов пришлось пережить кризис, связанный с прекращением государственного финансирования. Тогда от неминуемого краха ее спас выход на находившийся в то время на подъеме мировой рынок коммерческих запусков спутников. Однако использовать этот шанс в полной мере Москва не смогла: за эти годы она не вошла в число стран--производителей таких спутников. В результате сейчас, когда объем рынка запусков значительно сократился, Россия вступает в новый космический кризис, преодоление которого может оказаться ей не под силу.
Право на вход
Чтобы попасть на некогда закрытый для СССР мировой рынок запусков (в те времена отечественная космонавтика обслуживала в полной мере лишь свои внутренние потребности), российским фирмам — Центру имени Хруничева, корпорации "Энергия" и самарскому центру "ЦСКБ-Прогресс" — пришлось идти на альянс с американскими (Boeing и Lockheed Martin) и европейскими (Aerospatiale, Arianespace и EADS) ракетно-космическими корпорациями. Впрочем, удача улыбнулась не всем: наиболее успешными игроками оказались "Хруничев" и "Энергия", действовавшие в рамках созданной совместно с Lockheed Martin российско-американской компании International Launch Services (ILS) (она занимается маркетингом тяжелых ракет-носителей "Протон-К" на мировом рынке). А вот "ЦСКБ-Прогрессу" повезло меньше. Созданная с его участием компания Starsem (35% — Aerospatiale, 15% — Arianespace и по 25% — "ЦСКБ-Прогресс" и Российское авиакосмическое агентство) для мирового маркетинга ракет-носителей среднего класса "Союз" закрепиться на мировом рынке не смогла: для этих ракет не оказалось необходимого количества подходящих спутников. В результате в 1996-1998 годах успешно шла продажа лишь носителей марки "Протон". Так, общая сумма контрактов на "Протоны" к концу 1997 года достигла суммы в $1 млрд, а в 2001 году уже превысила $1,5 млрд. При этом стоимость этого носителя удерживалась в диапазоне мировых цен и составляла $60-70 млн за один пуск. Впрочем, появление "Протона" на мировом рынке произошло в первую очередь благодаря резкому росту телекоммуникационных услуг во всем мире: тогда появилось много фирм, способных финансировать покупку спутников и их запуск. Что же касается стоимости пуска, то демпинговать России не разрешил Вашингтон, который ввел квоты на запуски спутников "Протонами".
Право на застой
Сейчас же мировой рынок пусковых услуг переживает не лучшие времена: телекоммуникационный бум 90-х годов, когда на геостационарную орбиту ежегодно запускалось до трех десятков спутников, прошел. Это произошло в первую очередь потому, что после перехода большинства телекомпаний на цифровое вещание наступило насыщение рынка телекоммуникационных спутниковых каналов, ведь пропускная способность спутниковых передатчиков выросла в десятки раз. В результате сейчас, например, в США спрос на спутниковые ретрансляторы полностью удовлетворен, а в Европе это ожидается к 2004 году. Кроме того, значительно увеличился срок активного существования спутников на орбите: если в начале 90-х производители спутников давали на аппарат семи-восьмилетнюю гарантию, то теперь гарантийный срок составляет уже 15 лет. Соответственно, вдвое сократилась потребность в обновлении орбитальных группировок. Безусловно, сказались на ситуации на ракетном рынке также финансово-экономические кризисы на рубеже XX-XXI веков в Юго-Восточной Азии и Южной Америке. В результате потенциальные заказчики, которые собирались создавать свои спутниковые телекоммуникационные системы, либо полностью отказались от этих планов, либо приостановили их реализацию. С учетом всех этих факторов консультативный комитет американского Федерального управления авиации и коммерческих космических запусков COMSTAC считает, что в течение ближайшего десятилетия будет проводиться лишь около 20 пусков тяжелых ракет-носителей в год. Причем в ближайшие шесть лет — 18-19 стартов, и лишь начиная с 2008 года наметится рост, когда число пусков может составить 21-22 в год. Увеличение потребности в запусках будет связано главным образом с окончанием работы спутников нынешнего поколения и началом их замены новыми аппаратами.
Предполагая, что положение на рынке запусков может со временем оказаться кризисным, прежде всего американские производители ракет стали прибирать к рукам спутниковое производство. Наиболее крупной в этой области сделкой стало приобретение компанией Boeing у фирмы Hughes спутникового подразделения в октябре 2000 года за $3,85 млрд. А через год такое же производство появилось у Lockheed Martin. В результате сейчас в условиях падения спроса на мировом рынке запусков (при этом Boeing даже объявил о своем добровольном уходе с рынка на ближайшие пять лет) эти две корпорации сосредоточились на поиске потенциальных заказчиков на создание спутников. Ведь на новом этапе развития рынка услуги будут предоставляться комплексно: по продаже спутника и его выводу на орбиту.
Право на выход
Москва же не смогла правильно сориентироваться в складывающейся обстановке. Объединения в холдинг производителей спутников и космических ракет (например, красноярского НПО прикладной механики и Центра имени Хруничева) не произошло. Кроме того, в России так и не удалось наладить серийное производство современных спутников, нашедших бы спрос за границей. Более того, в последние годы российские компании продемонстрировали, что даже выпускаемая ими не один десяток лет продукция, предлагаемая на мировом рынке, может быть некачественной. Например, корпорация "Энергия" предоставила для запуска европейского телекоммуникационного спутника Astra-1К (стоимостью 217 млн евро) отремонтированный старый разгонный блок ДМ3, выдавая его за новый (для этого ему был даже присвоен новый заводской номер). В результате нештатной работы такого блока иностранный спутник оказался на нерасчетной орбите и его вынуждены были затопить, поскольку аппарат нельзя было использовать по целевому назначению. С таким подходом к делу Россия рискует остаться вообще без космических заказов, независимо от состояния мирового рынка.
Тенденции развития мирового рынка свидетельствуют о том, что в перспективе доминировать на нем будет предоставление телекоммуникационных (75%) и навигационных (15%) услуг. При этом доля запусков составит лишь 7%. Однако Москвой эти прогнозы в расчет не берутся. Так, по мнению начальника сводного управления формирования федеральных целевых программ Российского авиакосмического агентства (РАКА) Бориса Бодина, Россия и в дальнейшем планирует получать основные доходы от оказания пусковых услуг (65%). О решимости в этом вопросе свидетельствует эпидемия космодромостроения, захлестнувшая сейчас РАКА. При этом не обеспечивается необходимый баланс государственных интересов. Ведь речь идет не о Плесецке, Байконуре или Свободном, а исключительно о строительстве новых стартовых площадок в дальнем зарубежье: на острове Рождества в Индийском океане и на космодроме Куру во Французской Гвиане (Латинская Америка). По всей видимости, таким образом руководство агентства собирается как бы подстроить рынок под свои планы. Впрочем, жизнь вносит коррективы. Так, стройка на острове Рождества уже заморожена — нет средств. А для сооружения на Куру стартового комплекса ракеты "Союз" необходимые 317 млн евро собирают сейчас по всей Европе, правда пока безуспешно. Самые большие обязательства по этому проекту взяла на себя Франция (50%). Готовы также поучаствовать в нем, но очень скромно, Германия (6%) и Швейцария (1%). Однако строительство может начаться лишь тогда, когда будет собрано не менее 80% необходимых средств. Причем Европейское космическое агентство (ЕКА) уже заявило, что каждая страна-член должна сообщить о своем финансовом вкладе в проект до 9 октября. Найти необходимые 314 млн евро европейцам будет непросто. Дело в том, что сейчас ЕКА предстоят большие траты: почти 1 млрд евро на поддержку своего тяжелого носителя Ariane-5, 300 млн евро на создание европейского легкого носителя Vega и 3,2 млрд евро на европейскую навигационную систему Galileo.
ИВАН САФРОНОВ