 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ  Управляющий делами ЦК КПСС Валентин Пивоваров, как считали некоторые из его коллег, взвалил на себя слишком много дел ЦК КПСС |
"Никогда не думал, что могут так поступить с человеком"
Письмо бывшего управделами Пивоварова первому секретарю ЦК КПСС заканчивалось криком его партийной души: "Дорогой Никита Сергеевич, очень противно ворошить эту историю, но речь идет о моей судьбе, а ведь я человек.
Мне всего 42 года от роду, я здоров и физически, и психически. Я коммунист и не представляю себе жизни без работы для партии. Ничего не может быть тяжелее, чем осознавать себя ненужным партии человеком и знать, что самые дорогие на свете люди считают тебя невменяемым, потерянным для дела...
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Валентин Пивоваров прошел хорошую школу коммунизма: сначала в рядах личной охраны дорогого Никиты Сергеевича |
Я знаю, что Вы очень заняты, но осмелюсь просить Вас принять меня хотя бы на несколько минут. У меня есть факты, относящиеся к этому вопросу, которые излагать на бумаге не поднимается рука".
Однако Хрущев так и не принял своего бывшего ближайшего сотрудника. Объективно разбираться в его деле не стали и руководители, на виду у которых Пивоваров работал с июня 1942 года. Точнее, не на виду, а за спиной, поскольку именно тогда после окончания двухгодичной Школы среднего комсостава при комендатуре Кремля он получил назначение в управление охраны НКВД СССР. Довольно скоро ему доверили охранять руководителей Украины, и здесь на крепкого и энергичного молодого чекиста обратил внимание сам глава украинского ЦК Хрущев. Возможно, сыграло свою роль и то, что в юности Пивоваров работал токарем в тех же мастерских донецкой шахты, где до революции слесарил и Хрущев.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Дальнейшая карьера Валентина Пивоварова до мельчайших деталей напоминала продвижение по службе других людей из ближайшего окружения Хрущева. Пока после смерти Сталина у страны было коллективное руководство, они оставались на своих местах. Но как только у "дорогого Никиты Сергеевича" появилась возможность сосредоточить власть в одних руках, он начал продвигать их на ключевые позициям. Так, своего референта Георгия Степанова он назначил сначала заведующим секретариатом правительства и заместителем управляющего делами Совмина, а затем и управляющим. Точно так же Пивоварова в 1957 году утвердили замуправделами ЦК КПСС, а в 1959 году — управляющим.
Естественно, такое высокое покровительство не могло не сказаться на поведении Пивоварова.
"Попросил бы поправить т. Пивоварова"
К примеру, завотделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР Михаил Ефремов докладывал второму лицу в партии члену Президиума и секретарю ЦК Фролу Козлову: "Считаю необходимым сообщить о неправильном поведении управляющего делами ЦК КПСС т. Пивоварова при решении некоторых вопросов работы аппарата ЦК. Прежде всего т. Пивоваров единолично устанавливает заработную плату работникам отдела партийных органов ЦК КПСС по РСФСР, тогда как эти вопросы должны решаться согласованно, тем более что отделу, несомненно, лучше известны политические и деловые качества своих работников, чем управлению делами... В январе с. г., например, отдел внес предложение установить заработную плату заведующему сектором т. Петровичеву, ранее работавшему заведующим отделом партийных органов Московского обкома КПСС, в размере 400 рублей в месяц, как получают все заведующие секторами отдела. Тов. Пивоваров вопреки предложению отдела самолично установил ему зарплату в 380 рублей...
Следует сказать и о том, что т. Пивоваров пытается вмешиваться в деятельность отдела по подбору работников, высказывает свои соображения о нецелесообразности утверждения отдельных работников отдела по явно несостоятельным мотивам...
Все это показывает, что у т. Пивоварова есть стремление встать над отделами аппарата ЦК, единолично решать некоторые вопросы, не считаясь с мнением отдела, что не способствует нормальной работе аппарата и наносит ущерб делу".
Товарищи по аппарату считали, что Пивоваров пытается поучать даже секретарей ЦК. В январе 1960 года он отправил Хрущеву записку, в которой писал о неимоверно возросшей численности идеологических отделов ЦК. "В настоящее время,— писал управделами,— штаты идеологических отделов утверждены в количестве 481 чел., промышленных отделов — 254 чел. и отделов партийных органов — 227 чел... В 1940 году штаты идеологических отделов составляли 6,7% по отношению к общему штату работников аппарата ЦК ВКП(б)...".
Пивоваров предложил первому секретарю ЦК создать комиссию "по изучению вопросов о штатах и структуре идеологических отделов ЦК КПСС" и тем самым нажил себе смертельного и сильного врага — главного идеолога и третьего человека в партии Михаила Суслова.
Недоволен управляющим делами был и его непосредственный куратор Фрол Козлов. Как писал Хрущеву сам Пивоваров, эти претензии имели в основном бытовой характер: "Первый раз он сделал мне выговор по поводу того, что у парикмахера, который его брил, не оказалось любимого Козловым одеколона 'Лели'. Второй раз поводом для замечания послужила неисправность установки для кондиционирования воздуха (установка не работала в течение двух часов)".
Недалекий Козлов, прославившийся на Старой площади и в Кремле в основном тем, что не мог сказать и трех слов без мата, не смог бы придумать комбинацию, проведенную с целью устранения зарвавшегося Пивоварова. Во всей постановке дальнейшего действа видна рука "цековского византийца" Суслова.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Одним из главных недоброжелателей Пивоварова был секретарь ЦК КПСС Фрол Козлов (справа). Он считал, что именно по вине управляющего делами цековский парикмахер не был в достаточном количестве обеспечен его любимым одеколоном |
"В мае 1960 года,— писал Хрущеву Пивоваров,— я на несколько дней поехал в 'Барвиху' отдохнуть. Врач санатория осмотрел меня, а затем произошло нечто непонятное. Дня через три в 'Барвиху' приехал профессор Снежневский. Он сказал, что хочет меня осмотреть".
На рубеже 1960-х имя Андрея Владимировича Снежневского было известно в основном специалистам. Завкафедрой психиатрии в Центральном институте усовершенствования врачей, защитивший докторскую диссертацию о старческом слабоумии, вдруг заинтересовался шизофренией. Основываясь на своих наблюдениях, Снежневский вывел ряд признаков, характерных для больных шизофренией (особенности пластики, походки, речи и т. д.), и считал их основой основ для постановки диагноза. Беседы с самими пациентами, их родственниками и предыдущими врачами Снежневский не считал источником объективной информации. Конечно, нередко случалось, что симптомы шизофрении по Снежневскому присутствовали, но ничто другое диагноз не подтверждало. Но профессор нашел выход и из этой ситуации. Он объявил, что в таком случае имеет место вялотекущая шизофрения.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
"Я спросил, кто он,— писал Хрущеву Пивоваров.— Снежневский ответил, что он психиатр. Не видя никаких причин подвергаться исследованиям психиатра, я отказался от осмотра. Наш разговор со Снежневским происходил в течение 3-4 минут, не больше. В результате этого разговора родился на свет документ со страшным диагнозом: шизофрения".
Однако сдаваться управделами не собирался: "Три дня спустя меня консультировал заместитель директора Всеукраинского психоневрологического института профессор Литвак. Он не нашел никаких признаков шизофрении.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Вот только его недруги придерживались иного мнения.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ В 50-е годы первый секретарь ЦК Хрущев объявил, что тот, кто не любит советскую власть, сумасшедший. Председатель КГБ Андропов поставил превращение инакомыслящих в сумасшедших на поток |
К борьбе против Пивоварова подключили одного из его замов Григорьяна, посулив ему в случае освобождения шефа от работы этот высокий пост. И в начале 1961 года на управляющего делами ЦК пошел поток жалоб. Его обвиняли в самоуправстве, грубости, при этом не забывая знакомить с мнением товарищей самого Пивоварова. Он нервничал, срывался, что давало поводы для новых жалоб.
В том же 1961 году исполнительного и верно понимающего поручения партии профессора Снежневского избрали академиком Академии медицинских наук СССР и назначили директором Института психиатрии АМН. Теперь его диагнозы, в том числе поставленный Пивоварову, приобрели совсем иной вес: вялотекущую шизофрению находил у неугодных не какой-то завкафедрой, а корифей советской науки.
Однако управделами не сдался даже после того, как было утверждено решение о его освобождении от работы по состоянию психического здоровья. "19 июня 1962 года,— писал он Хрущеву,— меня сняли с поста управляющего делами ЦК. Я обратился к своему лечащему врачу Т. П. Сенцовой с просьбой обследовать меня и, если болезнь действительно обнаружится, назначить необходимое лечение. Сенцова, просмотрев все записи ранее осматривавших и консультировавших меня врачей, профессоров, академиков, не нашла ни одного намека на шизофрению и была крайне удивлена.
Чтобы развеять сомнения, 27 июня 1962 года был назначен консилиум в следующем составе: академики Мясников и Преображенский, профессора Ткаченко, Литвак, Снежневский, начальник отделения 1-й поликлиники 4-го главного управления доцент Павлюченко и лечащий врач Сенцова. Вот заключение консилиума, записано в мою историю болезни:
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Конечно, консилиум прошел лишь потому, что другие врачи пока еще смели возражать Снежневскому. Кроме того, полковника Пивоварова (все эти годы он оставался в кадрах КГБ) словом и делом поддерживали его коллеги.
Из странной ситуации, когда человек уволен из-за шизофрении, которой не страдает, в очередной раз был найден сусловский "византийский" выход. Пивоварова назначили начальником Главного архивного управления при Совмине РСФСР — видимо, с расчетом на то, что в бумажном болоте он скоро начнет пить, окончательно потеряет лицо и исчезнет с аппаратной сцены.
"Причина моего освобождения по болезни,— писал Пивоваров,— широко разошлась среди партийного и советского актива. В силу сложившегося служебного положения многие меня знают, а не в силу популярности моей персоны. При встрече задают мне вопрос, как я себя чувствую, 'гуманно' сожалея о случившемся".
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Грамотно построив свою защиту, Валентин Пивоваров смог не только опровергнуть диагноз Снежневского, но и получить хорошее место — заместителя начальника Главмосстроя. На фото (в центре) — во время восстановления Ташкента, 1968 год |
Осознание полезности теории Снежневского охватывало все более и более широкие руководящие массы. Идеологические контрразведчики из КГБ с ее помощью отправили в психушки тысячи инакомыслящих. В армии ею пользовались для сокрытия преступлений военнослужащих, объявляя их сумасшедшими. За генералитетом последовали и некоторые областные руководители, объявившие, что любой преступник, по сути, психически больной. И тем самым пытались улучшить милицейскую статистику.
Психушки стали и эффективным средством борьбы с жалобщиками. К примеру, пишет некий правдоискатель о том, что его начальник — взяточник и казнокрад. А потом оказывается, что жаловался психически больной — и вопрос закрыт.
Об общей численности тех, кого покарали психиатрией, можно только догадываться. О масштабах использования методов Снежневского говорит хотя бы такая цифра: в 1970-е в городах количество людей с диагнозом "шизофрения" ежегодно росло на 5-6% (на селе рост равнялся нулю).
Никто из прошедших эти круги ада до сих пор не хочет вспоминать соответствующие эпизоды своего прошлого. Не был исключением и Пивоваров. В 1963 году он все же смог найти правильный путь к сердцу Хрущева. Он учел, что Козлов впал в немилость, и всю вину за медицинский произвол возложил именно на него. В результате Хрущев поручил Брежневу подыскать для бывшего управделами ЦК более ответственную работу, и в декабре 1963 года Пивоваров стал заместителем начальника Главмосстроя, действовавшего тогда на правах союзного министерства. Он восстанавливал разрушенный землетрясением Ташкент, работал в Монголии. И, наверное, оказался одним из немногих людей в СССР, сумевших снять диагноз Снежневского. Но ни на какие вопросы о прошлом он до конца жизни не отвечал, говоря, что все осталось за дверью, закрытой на замок.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ