В галерее "Борей" открыта выставка Дмитрия Шорина "Девочки из соседнего дома".
Американские девицы в задравшихся на ветру юбках, призывных чулочках, гламурных шляпках брошены под ноги посетителей "Борея". Они проиграли свою войну: у Дмитрия Шорина все гораздо жестче, циничнее. Несмотря на то что его размашистая, экспрессивная живописная манера теоретически должна быть менее "сексапильной", чем аккуратно-скабрезная манера рисовальщиков из журнала Life. И вопреки тому что господин Шорин пародийно-издевательски соблюдает основной принцип эстетики pin-up: "главного" зритель увидеть не имеет права, "главное" — только намеком. У большинства его героинь нет даже голов, остающихся за пределами холста, а предельная степень "обнаженки", допущенная на выставке, — узкая загорелая спина на одной картине да торчащие соски тинейджера с косичками и ушами, закупоренными наушниками от плеера" — на другой.
Провокация господина Шорина заключается в том, что американские pin-up были плотью от плоти мира окружающих их вещей, столь же искусственными, сконструированными, как кабриолеты, на фоне которых они часто позировали. Они только делали вид, что живут в "соседнем доме". Российские же модели, какой бы маникюр они себе ни сделали, какой бы наряд ни нацепили, сколько бы шампанского ни выхлестали, хранят неуловимую и неистребимую печать спальных районов, провинциальных дискотек, а аромат когда-то выпитого в парадняках портвейна заглушает запах любых духов. С модными вещами, мобильниками, автомобилями, мотоциклами, которые присутствуют в каждой картине, их связывают не гармоничные, как у американок, а почти садомазохистские отношения. Или, если угодно, отношения проституции.
Мобильник, болтающийся на запястье сидящей на унитазе девчонки, пистолет в руке брюнетки со спутанными, падающими на лицо волосами, монитор персонального компьютера, устроившийся между раздвинутыми коленями, — все это безусловно орудия сексуального удовлетворения. Но одновременно они и насилуют своих счастливых обладательниц: девушка, стоящая перед "мерседесом", словно предлагает себя ему; видеокамера, направленная на барышню, всего лишь поглощающую яичницу, вносит в невинную сцену привкус порнографического вуаеризма.
Холсты господина Шорина — без рам, грубо прикрепленные к стенам кнопками: так уж положено поступать с pin-up. Но если американские подлинники дарили солдатам миф об уютном доме и терпеливо ждущей невесте, то их российские копии создают в галерее, в которой выставлены, атмосферу землянки, ожидания атаки. И кажется, что приколоты к стенам не плоды фантазии художника, а сами полуобнаженные девушки, вступившие в войну с вещами и проигравшие ее.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ