библиотечный день
Вчера президент России Владимир Путин в бывшей Ленинской библиотеке встретился с историками нашей страны, которые на глазах у президента и у специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА выясняли отношения друг с другом. Но самое главное — они пытались выяснить отношение Владимира Путина к попытке реставрации сталинизма. Однако так и не выяснили.
— Разные люди к нам приезжали,— рассказала помощник директора Ленинки Татьяна Александрова, стоя в центре читательского зала.— Раиса Максимовна была, Николай Рыжков приезжал, Луначарский... А из великих только Толстой, Лев.
Через несколько минут в зал вошел президент России. Его сопровождали директор Российской государственной библиотеки Виктор Федоров и министр культуры Михаил Швыдкой. Пару минут назад президенту вручили электронную магнитную карту, которая является читательским билетом. Возможности этой карты безграничны.
— Вот представьте себе, что вы сидите в Караганде,— предложил президенту директор библиотеки.— И благодаря этой карте у вас в Караганде не будет никаких проблем. И это будет относительно недорого.
— По крайней мере дешевле, чем покупать билет из Караганды в Москву,— пробормотал Михаил Швыдкой.
Когда президент уже выходил из зала, его окликнула читательница. Все это время она склонялась над столом с книгами и делала вид, что ее совершенно не интересует происходящее. И вот нервы у нее сдали.
— Владимир Владимирович, приходите к нам еще! — крикнула она.
— А вы здесь уже сколько? — остановился президент.
— 42 года! — отозвалась читательница.
Президент покачал головой. Но ей показалось мало произведенного впечатления.
— Мы будем за вас голосовать! — крикнула она.
Наверное, ей казалось, что это именно то, чего от нее все сейчас ждут.
— Я не за этим сюда пришел,— отвечал президент.
Таким образом, та часть электората, который уже 42 года ходит в Ленинскую библиотеку, уже, можно сказать, в кармане у Владимира Путина.
Посмотрев на редкие книги, которые, конечно, есть в таком уважаемом учреждении, Владимир Путин в кабинете директора встретился с историками. Формальным поводом для похода в библиотеку стал ее 175-летний юбилей. А инициатором разговора с историками был, как ни странно, советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов, который во время разговора сидел с ними за одним столом.
Историков представляли Анатолий Кирпичников, профессор Санкт-Петербургского университета и руководитель Староладожской археологической экспедиции, Андрей Сахаров, директор Института российской истории РАН, Владимир Соловьев, историк и писатель, и Александр Чубарян, директор Института всеобщей истории РАН.
Владимир Путин в самом начале выступил коротко, упомянув, что все мы должны радоваться, что ушли от однопартийного освещения истории. Сейчас при изложении истории нашего государства следует, по его мнению, руководствоваться прежде всего фактами. При этом надо воспитывать чувство гордости за страну.
Мне, например, трудно понять, как можно совместить два этих подхода. Проблема заключается в том, что в нашей истории были ведь моменты, которыми, как бы ни хотелось, не получится гордиться. Их еще называют черными страницами истории. Или придется их вычеркнуть?
Президент дал слово профессору Кирпичникову.
— Я не каждый день вижу президента,— сказал тот.— Время к тому же ограничено. Поэтому после каждого тезиса буду протягивать листочек. Там будет место для вашей, Владимир Владимирович, резолюции.
— А проект резолюции вы тоже подготовили?
— Не решился,— признался профессор.
На его лице было искренне сожаление. Если бы он знал, что можно сразу и резолюцию принести...
— Есть, во-первых, такая идея. Вы в последнее время объездили столько исторических мест, сколько никто не посетил со времен Ивана Грозного. И даже товарищ Ленин и товарищ Сталин туда не ездили. Например, Кирилло-Белозерский монастырь... И я предложил журналу "Родина" издать статьи об этом в журнале "Родина". Как вы к этому относитесь? И сразу ваше мнение о переподчинении журнала "Родина" от вашей администрации правительству. И сразу мое мнение: не надо этого делать. И, кстати, хотим напечатать ваше вчерашнее выступление перед деятелями культуры в виде аналитической статьи в этом журнале. Выступление просто блестящее!
Наверное, господин Кирпичников хотел намекнуть президенту, что если не переподчинить журнал "Родина" правительству, то у такой статьи вообще нет шансов появиться в печати. То есть он хотел нащупать слабое место президента и побольнее задеть его.
— Насчет исторических личностей,— ответил Владимир Путин.— Состояние, в котором находилась наша страна, требовало возвращения к историческим истокам. Вот я и ездил. Я не думаю, что вообще были такие периоды, когда возвращение к истокам было настолько необходимо.
— Волнообразно,— туманно пояснил профессор Кирпичников.— И вот что еще. У нас вышел новый сборник "Литературного наследия", четвертый номер, и тоже с вашей статьей. Моя статья здесь, между прочим, тоже есть... О поиске национальной идеи. Может пригодиться. И опять хочу напомнить про ваше блестящее выступление вчера...
— Найти его, я думаю, несложно,— заметил президент.— Я не думаю, правда, что она какую-то ценность представляет, моя речь...
Я не поверил своим ушам. Президент только что заявил, что к его словам не следует относиться слишком серьезно. Да, но... В общем, над этим надо думать. Если и правда дело обстоит так, то это слишком многое меняет. Если не все.
Профессор Кирпичников тем временем перешел к теме черной археологии и рассказывал о своих раскопках в Старой Ладоге.
— Там вас не подвели к нашему раскопу. Сказали, что змеи, которые покусали вещего Олега, могут выползти через тысячу лет и вас покусать тоже.
— Кто такое сказал? — с тревогой спросил президент.— Наверное, это шутка была?
— Я думаю, да,— мгновенно согласился господин Кирпичников.— Ну сказали, что там по дороге забор покосился, что трава слишком высокая для вас... Как будто наш президент с Марса прилетел и по траве никогда не ходил!
Он рассказал, что холм, где, по некоторым данным, находится вещий Олег, пытаются вместе с ним раскопать черные археологи. Профессор даже насыпал гвоздей и фольги и закопал их в разные места, чтобы сбить их со следа.
Президент не стал комментировать эти откровенные признания. Тогда профессор попросил предоставить льготы людям, которым не чужды проблемы археологии.
— Они дают деньги, но получают недостаточно льгот,— сказал он, подкладывая президенту очередную бумагу в прозрачной папочке.— А должно быть так: дал деньги — получи льготы. Как Сорос действует? Так. Я уверен, мы с вами одинаково думаем по этому поводу. Позвольте, я вам еще папочку дам. Речь идет об инициативных московских людях...
То, чем на наших глазах занимался господин Кирпичников, называется лоббированием. Давно на моих глазах не происходило ничего подобного. В какой-то степени это был и шантаж. Под телекамерами президент никак не мог завернуть все эти бумаги.
— И вот еще что. Я думаю, надо внести Старую Ладогу в список культурного наследия.
— Что это даст? — спросил президент.
— Прежде всего моральный подъем,— уклончиво ответил профессор.— У вас есть, конечно, экспертный совет, который должен все обсуждать. Я, признаюсь, грешник. Я готов, если надо, войти в этот совет и работать.
— А вы все в Старой Ладоге копаете? — предпочел сменить тему президент.— Всю Ладогу уже раскопали? Что, кстати, раньше возникло — Ладога или Новгород?
— Да Новгорода вообще не было! — возмутился профессор.— Был, правда, пред-Новгород... Рюриково городище... Мы пораньше возникли. И вот еще что. Не согласились бы вы стать почетным председателем Всероссийского общества охраны памятников? Вот папочку я вам кладу. Есть хорошие аналоги. Великий князь Николай Михайлович работал в такой должности, принц Чарльз работает. Великие династические фамилии.
— Я простой человек из рабочей семьи,— вздохнул президент.— Может, несколько лет пройдет, и мне перестанут, как сейчас, предлагать быть почетным председателем различных организаций. Я не могу их все возглавлять. Но я бы поработал, например, у вас в экспедиции рабочим. Приеду и буду работать.
Профессор, похоже, не понял, что предложил ему президент. В перерыве между раскопками на обед и на краткий сон он мог подписать у президента такое количество бумажек, какое ему даже присниться не могло.
— Я, может, не смогу долго лопатой махать,— продолжил президент.
— Ничего, у нас есть кисточки и ножички.
— Вот, можно, я буду ножичком?! — обрадовался президент.
— Конечно.
— Да я без шуток говорю.— Президент, кажется, начал обижаться, что его перестали принимать всерьез.— Приеду и будут работать. Отпуск возьму.
— Ну, тогда в июле зову,— неуверенно сказал профессор Кирпичников, до которого, кажется, стало доходить.— И приглашаем вас в нашу школу, прямо в Старой Ладоге. Там хорошие профессора будут лекции читать.
В связи с этим господин Кирпичников попросил, чтобы президент распорядился заплатить по 100 долларов всем, кто будет читать эти лекции (к президенту пошла папочка). И чтобы разрешили провести конференцию "Военное дело Руси и России", а Министерство обороны России профинансировало бы этот проект (папочка отправилась по маршруту).
— Пока они ссылаются на то, что грядет шестидесятилетие Победы и все деньги уходят туда.
— Они уже передумали,— сказал президент.— Они уже согласились с вами.
Я даже не поверил, когда увидел, что все папочки из рук профессора Кирпичникова перекочевали в руки президента Путина. Это означало, что ему больше нечего сказать.
Выступил писатель Владимир Соловьев и рассказал, что есть большие проблемы с преподаванием истории. Он сравнил эту ситуацию с тем, как старик Хоттабыч обеспечил мячами всех игроков на поле и как игра после этого потеряла смысл. Он имел в виду, что появилось слишком много учебников истории, по которым все преподают, как им вздумается, "а школьнику надо дозированно преподносить информацию".
Профессор Кирпичников был безоговорочно согласен с этим. Не согласились академик Чубарян и академик Сахаров.
— Те учебники, которые выходят из стен Академии наук, самые спокойные и самые рейтинговые. Минобразования, кстати, излишне, бывает, администрирует в этом вопросе (см. материал на этой же странице). Настаивает на каких-то вещах. А нам руководствоваться фактами — и все. Почему, например, у нас война вызывает такие противоречия? — спросил академик Сахаров.
Вот в это мгновение он ступил на очень тонкий лед. Речь неизбежно должна была зайти о праздновании 60-летия Победы. Уже есть опасения, что предпринимается попытка использовать этот светлый праздник для реставрации сталинизма. И тогда это будет праздник со слезами на глазах. До сих пор об этом нигде публично не говорилось. И вот разговор начался, к тому же в присутствии президента. Собственно, за его отношение к этому празднику и будет идти основная борьба.
— Отрывают у нас войну от людей, от общества,— сказал Андрей Сахаров.— А пытаются привязать к такому... Когда мне звонит генерал Варенников и говорит, что за основу изложения я должен взять книжку такую-то, я вздрагиваю! У меня же источники, факты...
— А когда он мне звонил, я сказал: давайте конкурировать,— радостно засмеялся академик Чубарян.
Президент, надо сказать, никак не комментировал все эти замечания. Таким образом, основные разговоры и битвы впереди.
— Мы, историки Академии наук, Владимир Владимирович, ничего у вас не просим,— закончил господин Сахаров.— И лекции мы читаем бесплатно. С татарами договариваемся, когда историю обсуждаем и битвы некоторые... Сложные это люди, порой сепаратистски настроены. Но ученые могут договориться обо всем. Без денег, без просьб каких-то.
Без папочек, наверняка хотел он добавить.
— А знаете, почему? — спросил президент.— Вам, кроме головы и авторучки, больше ничего и не нужно. А ему еще ножички и кисточки нужны.
— И последняя просьба,— заявил профессор Кирпичников.
Я удивился. Ведь папочек больше не было.
— Можно сфотографироваться? — жалобно спросил он.
— Легко,— обрадовался президент.
Он, видимо, поначалу решил, что надо будет снова искать деньги для профессора.
Пока они вставали, профессор Кирпичников полушепотом рассказал президенту анекдот. В нем арестовали Михаила Ходорковского, и Штирлиц шел по коридору, чтобы сообщить об этом в центр, но не смог, потому что Чубайс выключил электричество.
— Страшный анекдот,— сказал президент.
А ведь надо, чтобы анекдот смешным был.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ