премьера кино
Во французской романтической комедии "Я остаюсь!" (Je reste!) звезды среднего возраста Софи Марсо и Венсан Перес изображают кризис супружеской жизни и его счастливое разрешение. Не могла нарадоваться на них ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Картина "Я остаюсь!" представляет собой одну из низших ступеней в режиссерской карьере 55-летней Дианы Кюри, выпустившей несколько качественных картин в 70-80-х. Ее первый фильм "Мятная содовая" (Diabolo Menthe), второй — "Коктейль Молотова" (Cocktail Molotov) и несколько последующих участвовали в международных фестивалях и номинировались на "Оскар", однако новая работа ничем не напоминает о былых успехах. Это заурядное мещанское кино, закупленное, судя по всему, в пакете, в нагрузку к чему-то более целеустремленному.
Создатели фильма (а автор сценария тоже женщина, Флоранс Кантен) в сложившемся на экране конфликте целиком на стороне слабого пола: по всему выходит, что мужчина без женщины как без рук, а зачем он ей — совершенно непонятно. Две трети фильма потрачено на то, чтобы охарактеризовать героя как всестороннего подонка. В этом авторшам с энтузиазмом подыгрывает Венсан Перес, впервые взявшийся за комедийную роль и не боящийся испортить свое все еще красивое лицо капризными гримасами избалованного эгоцентрика. Его персонаж по профессии строитель мостов, а по вероисповеданию — фанатичный велосипедист, в ходе перманентных тренировок заставляющий жену ехать за ним на "Мерседесе" и подсовывать в нужный момент воду и бутерброды. Его прихотливость в быту переходит все границы. Ест только ягненка, сволочь. Пьет только бордо, мразь. Спит только со стюардессами и только в одной позе, извращенец. Подхалим на работе и самодур дома: когда жена, отправляясь с ним на день рождения к его начальнику, приносит в подарок эротическую энциклопедию и надевает просвечивающее платье, велосипедист закатывает скандал и называет ее потаскухой. Но даже все это можно было бы простить, если бы не его омерзительная привычка слушать на всю катушку Жака Бреля.
С каждым мазком дегтя, обрисовывающим ничтожество мужа, на голове жены все ярче разгорается нимб. Это святое создание единственно из милосердия терпит присутствие в доме абсолютно бессмысленного существа. Жертвенность у нее в крови: точно так же ее мать терпит отца, за двадцать лет совместной жизни не сумевшего догадаться об элементарнейшей вещи — какую сексуальную позицию мечтает попробовать супруга. "Я ему уж и кассеты показывала",— жалуется теща зятю в расчете на зрительский смех, поскольку зрителя давно ввели в курс насчет того, что именно обсуждаемая поза — наилюбимейшая у героя Венсана Переса.
Подобный фривольный юморок поблескивает в картине там и сям, игриво оттеняя фундаментальную установку авторов на сохранение семьи. Но поскольку пословица "Хороший левак укрепляет брак" им тоже не чужда, они предоставляют истосковавшейся по ласке героине Марсо немного гульнуть со страшненьким сценаристом (Шарль Берлинг). К этому моменту уже в полный рост стоит квартирный вопрос: хотя квартира и досталась героине от бабушки, выгнать опостылевшего мужа она не может, и развестись с ним без его согласия раньше чем через шесть лет тоже нельзя. В нервной обстановке мужененавистничества сценарист, упорно не приглашающий возлюбленную в гости, начинает тоже вызывать подозрения: уж не во вгиковской ли общаге он мыкается до преклонного возраста и не жилплощадь ли привлекает его прежде всего в героине Софи Марсо? Но нет: просто авторы до поры до времени скрывают наличие у сценариста просторной мастерской, планируя самую ударную эротическую шутку: когда героиня наконец укладывает любовника в супружескую кровать, отставленный муж как раз возвращается из аэропорта, спьяну плюхается на привычное место и страстно слюнявит ухо сценаристу.
Впоследствии окажется, что это только начало прекрасной дружбы: сосредоточившись на совместных велосипедных катаниях, муж и любовник упускают момент, когда опьяненная воздухом свободы домохозяйка окончательно выходит из-под контроля, переставляет мебель, устраивает какие-то надомные вернисажи с шампанским и в итоге находит себе третьего мужика — молодого американца на "Порше". Это на самом деле самый симпатичный персонаж в фильме "Я остаюсь", потому что ему ни от кого ничего не нужно: ни любви, ни бытовых удобств, ни прописки. Он появляется в финале только на пять минут, чтобы постоять рядом, как мебель, а потом по звуковому сигналу "Ну пока, Джек" покорно садится в машину и растворяется вдали без малейших претензий: мадам передумали, мадам возвращаются к внезапно исправившемуся мужу. И всего-то час сорок минут ушло у размечтавшихся сценаристки и режиссерши, чтобы воспитать из зарвавшегося деспота ползающего на коленях подкаблучника.