премьера кино
На московские экраны одновременно с остальными цивилизованными странами выходит климатологический блокбастер "Послезавтра" (The Day After Tomorrow). Новая картина режиссера Роланда Эммериха окончательно дискредитирует глобальное потепление в глазах общественности и тем самым, возможно, немного утешит никак не дождущихся лета москвичей. Под впечатлением от фильма радовалась отсутствию горячей воды ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
"Послезавтра" начинается с апокалиптической панорамы: простирающийся до горизонта ледник с аппетитным хрустом разгрызает пополам трещина без конца и без края. В нее немедленно начинают проваливаться мужчины в оранжевых ватниках, оказавшиеся здесь по долгу службы. Один из них — главный герой, профессор-палеоклиматолог (Деннис Куэйд). Когда действие переместится из Антарктиды в населенные пункты, он сменит оранжевую робу на семейные трусы — в них он будет вскакивать на тревожные ночные звонки и бросаться к ноутбуку с климатической моделью собственного изобретения, чтобы в очередной раз задать ей животрепещущий вопрос: "Что же будет с нами, с цивилизацией и со всеми?"
Считается, что лучшее в "Послезавтра" — спецэффекты, убедительно изображающие в натуральную величину всяческую пургу, ураганы, торнадо, цунами и селевые потоки. Однако не меньшее удовольствие доставляет мимика актеров. В частности, профессор так исступленно таращит глаза, как будто всю жизнь не занимался изучением прецедентов и должен вроде бы удивляться гораздо меньше паникующего гражданского населения. Поразительно, как, сохраняя это остолбенелое выражение полного ступора, он по ходу дела несколько раз с точностью до секунды предсказывает, где и как еще шарахнет, правда, при этом добавляет, что эвакуироваться в южные штаты все равно поздно.
Развертывание катастрофы, конечно, ускорено по сравнению с тем, как это происходило бы в реальности, но меньше чем в два часа уложиться все равно не удалось. Показав для разминки снег в Нью-Дели и град с куриное яйцо в Токио, Роланд Эммерих сосредотачивается на основных местах дислокации. В Лос-Анджелесе торнадо, как будто специально кем-то подученное, первым делом целеустремленно сносит выложенные на холме буквы "HOLLYWOOD". И если статуя Свободы думала, что так вечно и будет светить морячкам своим факелом, то создатели фильма ее тоже сильно разочаровали и накрыли девятым валом по самый кокошник. Параллельно с наводнением в Нью-Йорке происходит обледенение, и находящийся там профессорский сын-студент (Джек Гилленхаал) укрывается в библиотеке на Манхэттене, что кажется просчетом сценаристов: куда увлекательней было бы запереть уцелевших в супермаркете. Но ближе к финалу выясняется прозорливость авторов, приготовивших ударную реплику для профессора, который, ползя по обледеневшей пустыне на поиски сына, задается риторическим вопросом: "Как же все-таки пройти в библиотеку?"
Сын меж тем коротает время как может, используя скудные библиотечные развлечения. Большую дозу оптимизма вносит ученый старичок (Йен Холм), отпускающий парадоксальные английские шуточки — главное, мол, чтобы туалет не затопило. Добавляет адреналина необходимость отбиваться от сбежавших из зоопарка волков (единственный эпизод, в котором качество спецэффектов подкачало — волки имеют сильный оттенок чучельности). А для интеллектуалов — дискуссии о том, хорошо ли горит Фридрих Ницше или все-таки библия Гутенберга будет понаваристее, и уж совсем на гомерический хохот рассчитано предложение сжечь стеллажи с налоговым законодательством.
Но больше всего развлекает профессорского сына возможность вплотную приударить за девушкой, которую в начале чуть не увел наглый жирный соперник. В экстремальной ситуации юноша находит в себе силы открыть любимой тайну — что он отправился в поездку только из-за нее, и через мгновение они уже обреченно целуются перед весело пылающим камельком. В довершение лирической темы вставлена пара трогательных диалогов из серии: "Жаль, что я не увижу, как вырастет мой сын".— "Главное, что он вырастет", произнося которые, актеры делают совсем уже невыносимые лица.
Очень соблазнительно считать "Послезавтра" своего рода сиквелом восьмилетней давности "Дня независимости" (Independence Day). Однако режиссер считает, что после 11 сентября похожие на "День независимости" фильмы стали невозможны: "Я хотел сделать эту картину, потому что в ней совсем другое настроение, чем в 'Дне независимости'. Иногда я думаю, что сравнение ему только повредит". Автор прав: с таким же успехом "Послезавтра" можно сравнивать и с его же "Годзиллой", тоже сделанной исключительно ради швыряния в камеру обломков и искореженных автомобилей. Хотя никто не запретит Роланду Эммериху тешиться мыслью, что он сделал шаг вперед по пути реализма (ведь в "Послезавтра" виноваты не мифические инопланетяне или ящерица-мутант, а реальный парниковый эффект), и даже держать фигу в кармане в адрес бушевской администрации, не уделяющей должного внимания проблеме глобального потепления.