 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ  |
"В справочниках по генетике нацию 'русские' пишут в кавычках"
— В советские времена власть долго считала генетику "продажной девкой империализма". А как относится к генетике нынешняя российская власть?
— Денег не дает. Тоже, кстати, неглупое решение. Если бы в свое время профессору Николаю Вавилову просто обрезали финансирование, генетиков не сажали бы и не расстреливали, и мучеников отечественной науки не было бы.
— А что вы можете предложить нынешней власти, чтобы она пересмотрела свое отношение к генетике?
— Проблема не только во власти. Даже большинство биологов в силу негативного отношения в обществе к генетике в прошлом остаются агенетичными. А между тем мы могли бы помочь обществу. Допустим, многие наследственные болезни можно диагностировать еще до рождения ребенка, а после рождения — лечить. Например, если в диету младенца, страдающего галактоземией, не включить молочный сахар, он вырастет идиотом, а если включить, может быть, и обойдется. Об этом на нашем съезде много говорилось.
— Раньше наша генетика ставила более масштабные цели. Например, выведение человека будущего. Это направление даже получило статус особой науки — евгеники.
— Ох, не надо мне напоминать об этой селекции. На ней наши генетики и подорвались. Да, первой генетической лабораторией, которая была создана в АН СССР, было бюро по евгенике. Там хотели творчески развить идеи основателя евгеники англичанина Френсиса Гальтона. Родственник Чарльза Дарвина, он и сам был гениальный ученый. Вообще-то он правильно говорил, что можно вывести человека, пользуясь теми же приемами, что и при селекции скотины.
— Что же помешало?
— Пришел фашизм и взял на вооружение эту недозрелую науку. А сейчас эта рискованная область генетики превратилась в очень хорошую вещь — медико-генетическое консультирование. Сейчас жениху с невестой в первую очередь нужно идти не в магазин для новобрачных, а к врачу-генетику и проконсультироваться, какими будут их дети.
— Генетика человека вообще плохо воспринимается обществом. Помните, в США был скандал, когда в 70-х генетики заявили, что за 200 лет средний белый американец в результате добровольного скрещивания на 30% стал негром? Кстати, а есть аналогичный генетический портрет среднего россиянина?
— Есть. Сейчас мы без преувеличения впереди планеты всей по изученности генетики народонаселения. На майском собрании Академии наук президент РАН Юрий Осипов включил недавно вышедший Атлас генетики народов России в список самых выдающихся достижений российской науки. Но, кстати, когда в международных справочниках по популяционной генетике перечисляют нации — французы, евреи, немцы, "русские" пишут в кавычках. Генетики понимают, насколько это гетерогенная нация. На самом деле все человеческие гены есть у всех. Вопрос в концентрации аллелей, генов в разных состояниях, которая и характеризует расу, нацию. По этим показателям русский народ оказался более гетерогенен, чем многие другие. Чьих генов только не намешано — и татарские, и немецкие, и скандинавские, и даже голландские на нашем Северо-Западе. Вот, например, моя фамилия — Инге-Вечтомов.
— Ну да, вы же с Северо-Запада, из Петербурга.
— И горжусь этим. Петербург — родина отечественной генетики. Здесь еще в XVIII веке, при Екатерине II, Йозеф Готлиб Кельрейтер в "Журнале вольного экономического общества" опубликовал работу о выведении новых сортов табака на Аптекарском огороде. А в 1913 году Юрий Филипченко начинал читать первый в России курс генетики в Петербургском университете. И с этого момента начинается, скажу без ложной скромности, триумфальное шествие отечественной генетики. В 1919 году в Петроградском университете появилась первая в стране кафедра генетики. А в 1946 году ее возглавил мой учитель Михаил Лобашев. Знаете, кто он такой?
— Автор вузовского учебника генетики.
— Не только. Это еще и Саня Григорьев из "Двух капитанов". Каверин был знаком с Лобашевым, просто в точности списал с него своего героя. До приезда Лобашева в Ленинград после войны, конечно. Но в книгу не попало продолжение жизни реального Сани Григорьева. В 1948 году после известной августовской сессии ВАСХНИЛ, когда Лысенко окончательно разгромил генетику, Лобашева "вычистили" из университета, и он смог вернуться на кафедру только в 1957 году.
"Мы на век отстали от современного фронта науки"
— Давайте все же вернемся к современности. Чем еще генетика может помочь нашему обществу?
— Взять хотя бы профориентацию. Например, склонность к риску — вещь наследственная, и генетика может это вскрыть. Если знать об этом заранее, можно сделать так, чтобы это врожденное качество раскрылось у человека в благородных делах. Например, он занялся бы альпинизмом, бизнесом или пошел бы спасателем в МЧС к Шойгу. И тогда его врожденные потребности будут удовлетворены.
— А если говорить о более дальней перспективе. Когда российские генетики клонируют человека?
— Сейчас этим занимаются в Институте общей генетики РАН в Москве. Но проблема в том, что точный механизм клонирования пока неизвестен. Оно фактически получается случайно, методом проб и ошибок. Даже Иэн Уилмут, который клонировал овечку Долли, сам до сих пор точно не знает, как ему это удалось. Просто получилось, и все тут.
— Тогда, может быть, прорыв произойдет в другом направлении? Недавно ученые объявили, что четко определили различия в генах шимпанзе и человека.
— Это очень хороший вопрос, который имеет большое социальное значение. Умные священники давно подсчитали, что если идти от обезьяны к человеку за счет простых точечных мутаций ДНК, то времени эволюции на происхождение человека от обезьяны явно не хватает. На самом деле отбору подвергаются не точечные мутации, а происходит комбинаторика целых блоков ДНК. У обезьяны есть все те же блоки, или модули, что у человека, их просто перекомбинировала эволюция.
— А вдруг найдется генетик, который поставит их куда следует? И не у шимпанзе, а у человека, то есть одномоментно вернет всю долгую эволюцию человека к исходной точке.
— В принципе это возможно. Мы не должны игнорировать гуманитарные аспекты этой проблемы. Мораль и этика должны доминировать в науке.
— Значит, по научной морали превратить человека в обезьяну неэтично, а создавать трансгенные организмы, то есть генетических монстров, и кормить ими людей — этично?
— Процесс пищеварения к генетике отношения не имеет. Мы перевариваем гены до такого состояния, что все равно, чьи они исходно были, когда попали к нам в рот. Например, говядину мы едим, но рога у вас не вырастают. Если кому тут и плохо, то это самим трансгенным организмам. Они действительно генетические монстры, но это уже другая проблема.
— Но ведь сами ученые говорят, что трансгенная пища опасна.
— Ищите, кому это выгодно. Все это чистый промышленный пиар. Для чего это делается? Америка является мировым лидером в области создания трансгенных организмов, а в Америке лидер — компания Monsanto. Им нужно остановить создание трансгенных организмов в Европе и России, а потом наводнить рынок своими генмодифицированными организмами. Они работают на стратегическую перспективу. Между тем у нас в России есть очень многообещающие трансгенные организмы. На нашем съезде были доклады ученых из Сибири о растительных вакцинах. Ведь можно получать вакцины без помощи микробов, а встраивать ген прямо в морковку или салат. Вы выпиваете, закусываете и одновременно принимаете лечебный препарат.
— Раз идут такие "торговые войны" вокруг генов, генетика, наверное, неплохо финансируется в США?
— Я не анализировал финансовые потоки. Но на этот вопрос легко ответить, если взять журнал "Доклады Российской академии наук". Там 90% публикаций — это физика и связанные с ней науки. А если вы пролистаете американский аналог наших "Докладов" Proceedings of National Academy of Science, там 95% публикаций касается биологии, преимущественно генетики. То есть мы на век отстали от современного фронта науки. Тамошние физики массами кидаются в биологию.
— Но ведь физики делают самое важное в современном мире — бомбу.
— Когда мой учитель Лобашев однажды пошел в Ленинградский обком КПСС выбивать деньги на генетику, он там сказал: "Что такое атомная бомба? Она распадается. Что такое биологическое оружие? Оно размножается".
— Денег-то дали?
— Нет, и в этом вся беда. Например, в позапрошлом году армия США объявила конкурс на исследование прионов. Это пока открытый конкурс, но его результаты получит Пентагон.
— Но ведь прионы — это белки, размножение которых в организме человека приводит к болезни Альцгеймера.
— Это моя область науки. Запустить реакцию образования прионов в живом организме мы научились, а вот останавливать ее не умеем. Это белковая инфекция. Так что делайте выводы сами.
— Они что, создают новое оружие, которое переведет любого противника США в старческое слабоумие?
— Создают. Вот почему мы должны заниматься этим и раньше, и активнее, чем наши друзья на Западе.