Луддизм здесь неуместен

Трансграничный углеродный налог и в целом «озеленение» мировой экономики — неизбежность, которую нужно мягко принять и эффективно использовать для модернизации российской промышленности, доказывает в колонке для “Ъ” заместитель главы ВЭБ.РФ Алексей Мирошниченко.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Европейский союз принял каркас новой «зеленой» политики, программу «Fit for 55» (FF55, можно перевести как ''соответствующая цели 55%''), частью которой является трансграничный углеродный налог (ТУР), напрямую затрагивающий российских экспортеров. Она построена вокруг плана Еврокомиссии сократить выбросы блока на 55% к 2030 году. Дополнительным налогом планируется обложить весь импорт в ЕС, созданный на производствах, выбрасывающих много парниковых газов — и к этой категории по европейским меркам относится большинство российских экспортеров.

На данный момент нет принятой всеми оценки влияния всех последствий программы FF55 на российские компании. Например, объем дополнительно уплаченных пограничных налогов в первый год действия ТУР может составить от $2,2 млрд (расчеты ИПЕМ) до €3,9 млрд (расчеты KPMG). Но эти цифры не учитывают возможную трансформацию рынков, появление новых технологических цепочек, изменение структуры потребления энергоносителей и промышленных товаров.

Итоговая версия ТУР получилась чуть менее жесткой, чем предполагалось ранее. Налог начнет постепенно вводиться с 2026 году, но рассчитывать объем выбросов экспортеров по новым правилам начнут с 2023 года. То есть, у компаний из РФ есть еще немного времени на то, чтобы адаптироваться к новым условиям.

Вопрос «что делать?» обсуждается в правительстве России и отечественном бизнес-сообществе уже несколько лет.

Один из обсуждаемых сценариев — апелляция к положениям Всемирной торговой организации (ВТО), с точки зрения которой политика ЕС может быть рассмотрена как запрещенный протекционизм.

Это правильно и необходимо. Но шансов что-то изменить вряд ли много: климатическая политика ЕС готовилась слишком долго и велика вероятность, что во имя снижения темпов глобального потепления могут быть сделаны исключения из ранее принятых правил ведения бизнеса. Несмотря на иски в ВТО со стороны не только России, но и США и Китая, внезапно оказавшихся нашими союзниками в этом вопросе.

Одновременно с юридическими мерами России неизбежно придется приспособиться к новой ситуации. Примеры среди наших ближайших партнеров уже есть: Китай в ближайшее время объявит о запуске в стране полномасштабной системы торговли квотами. В нее на первом этапе будет вовлечено 2225 электроэнергетических компаний, суммарно производящих около 1/7 мировых выбросов от сжигания углеводородов. Уверен, что для зависимого от угля Китая процесс декарбонизации будет не менее, а более болезненным, чем для России: у нас доминирует не угольная, а куда более чистая газовая энергетика, да и доля атомной и гидроэнергетики, у которых выбросов нет, достаточно высока.

В России система торговли квотами проходит экспериментальную апробацию на Сахалине.

Этот эксперимент необходимо как можно быстрее распространить на другие регионы. Но даже при распространении его на всю России он не сможет моментально решить все наши проблемы. Цена тонны СО2 у нас все равно не превысит $10, в Китае она планируется в диапазоне от $6 до $8. Это отвечает уровню развития экономики и потребностей наших стран. В конце концов, главная задача любого государства — обеспечение роста экономики и стимулирование создания рабочих мест, и любая политика должна исходить в первую очередь из этого.

В ЕС же стоимость тонны СО2 уже составляет от €50 до €70 и будет расти. Это означает, что Европа все равно будет облагать наш экспорт дополнительными налогами, чтобы не допустить дискриминации своих производителей, вынужденных платить такую большую сумму.

Тем не менее процесс формирования модели торговли углеродом в ЕС далеко не завершен — внутри блока к нему есть не меньше претензий, чем снаружи.

Европейский исследовательский центр InfluenceMap выявил, что лишь 36% промышленных ассоциаций Евросоюза реально поддерживают заявленную в FF55 цель сокращения выбросов на 55% к 2030 году, остальные же выступают против таких жестких ограничений. Фактически, за них выступают только энергетики, которые перестроились быстрее всех и получали самые щедрые субсидии.

Против — важнейшие отрасли европейской экономики: автомобильная, сталелитейная, нефтеперерабатывающая, химическая, цементная и многие другие. Представители этих ассоциаций, по данным исследования, активно лоббируют Еврокомиссию с целью снижения требований и добились (к неудовольствию европейских экологов) значительных успехов. Они наши союзники в переговорном процессе с европейскими структурами. Как и, внезапно, США, чьи производители также пострадают от ТУР, хотя и меньше, чем Россия.

Речь не идет о том, чтобы добиться отмены этой политики. Россия подписала Парижское соглашение по климату и приняла на себя обязательство по сокращению выбросов. Но необходимо убедить ЕС в том, что у нас этот процесс будет идти более плавно, а жесткие и резкие требования лишь усилят оппозицию этому курсу как вне блока, так и внутри него. В конце концов, несмотря на политические пертурбации, единая Европа — ключевой торговый партнер России, и как показывает история с «Северным потоком», многие внутри ЕС ценят это сотрудничество.

Параллельно Россия должна ускорить ряд ключевых процессов, важнейшие из которых — запуск национальной системы торговли квотами с адекватной платой за углеродные единицы и пересчет поглощающей силы российских лесов. Существующая оценка этой силы неадекватна: не существует причин, почему сосна в России поглощает вдвое меньше углерода, чем в ЕС и США, а сейчас по документам выходит именно так. Предыдущая версия расчетов поглощающей способности лесов была составлена с ошибками в конце 1980-х годов (тогда было, мягко скажем, не до лесов), и ее необходимо пересмотреть. Это огромная работа, но ее надо провести как можно скорее, чтобы в споре с ЕС появился еще один весомый аргумент.

Ну и, наконец, самое главное: российской промышленности необходимо переходить к энергосберегающим и менее «грязным» технологиям.

ВЭБ и Минэкономразвития разработали систему зеленого финансирования, которая в мае была отправлена на подписание в правительство и должна быть принята в ближайшее время. Она будет дополнена стимулами финансового и регуляторного характера со стороны многих министерств и ведомств, чтобы российские компании смогли выгодно привлекать средства на техническое перевооружение. Потратиться придется, но, в конце концов, чистое небо, леса, реки и моря в России нужны не столько европейцам, сколько самим россиянам. Луддизм здесь неуместен, плывущие против хода истории плывут в никуда.